Алмазные нервы. Виктор Бурцев

тело о прибрежные камни, погасить робкий огонек сознания и ввергнуть меня в пучину темноты и страдания…

      Скорее в ванну, подобные «поэтические» изыскания могут прийти на ум только с жесточайшего похмелья.

      Когда последствия алкогольно-наркотического отравления стали слегка слабеть, где-то минут через тридцать – сорок, в ванную вошел бледный Тройка. Что-то то ли пробурчал, то ли прорычал и упал на пол. Когда я высунулся посмотреть на него, он снова что-то прорычал и попросил плеснуть на него холодной воды… Я развернул какой-то особенно хитрый шланг у крана, возможно предназначенный именно для этой цели, направил его на лежащего и открыл воду. Естественно, холодную.

      Некоторое время на полу было тихо. Затем что-то забулькало и застонало. Вскоре поднялся мокрый Тройка. Посмотрел на пол и пробормотал:

      – Приличные люди… Вчера сделали ремонт.

      – Ты сам попросил, – ответил я.

      – Я не в претензии, – по-прежнему вяло ответил Тройка. Передвинул кран к раковине и начал умываться. Судя по брызгам, которые до меня долетали, умывался он исключительно холодной водой. – Ничего, – приговаривал Тройка, подставляя виски водяным потокам. – Ничего. Ты когда-нибудь коктейль «Утро» пробовал?

      – Тройка… Мне и так плохо, а ты говоришь «Утро».

      – Не, ты не просекаешь. «Утро» специально для таких случаев и создан. У меня есть запасец. Там в составе всякая гадость, но действует безотказно. Тем более что у нас скоро стрелка.

      – Где? – спросил я.

      – На площади этой… этого… Короче, на Литературной.

      – С кем?

      – С тобой, – ответил Тройка и задумчиво на меня посмотрел, затем протянул так же задумчиво: – Да-а-а-а… Но все равно. И с тобой тоже. Значит, подойдем вдвоем.

      Он еще некоторое время плескался молча, а затем вдруг, будто на середине движения, остановился и начал вытираться, бормоча одно слово: «Утро, утро… утро…»

      Дверь открылась и вошел Мартин. Он взвизгнул и застыл на одной ноге. Посмотрел вниз и удивленно произнес:

      – Для бассейна слишком мелко, для лужи слишком глубоко… Вы чего тут налили?

      – Воды, – глухо через полотенце ответил Тройка. – Это ты у него спроси. И он указал на меня.

      – Ты сам просил, – снова ответил я.

      – «Утро»! – закричал Тройка и выбежал из ванной.

      – Здорово. Вы всегда такие чокнутые? – спросил Мартин.

      – Нет, – честно ответил я. – Мы всегда нормальные, а чокнутые только изредка.

      Я погрузился в воду с головой, а когда вынырнул, понял, что Мартин что-то говорил, обращаясь ко мне. Я расслышал и понял только конец фразы:

      – …я тоже в ванну хочу, можно к тебе?

      В моем сознании пронеслись какие-то яркие, но не запоминающиеся картины, и я понял, что безнадежно краснею. Пришлось снова погрузиться в воду и, только вынырнув, ответить:

      – Нет. Я уже вылезаю.

      – Жаль, – пожал плечами Мартин.

      Не говоря ни слова, я вылез, выпустил воду и начал вытираться,