Диета для камикадзе. Марина Белова

Петрович был очень враждебно настроен. Слова выговаривал зло, с ненавистью, резко. Он не производил впечатления ослабленного болезнью человека. Более того, мне показалось, что именно злость придает ему силы.

      – Сядет он у меня, точно сядет, – пригрозил он.

      «Трудно будет Юре снискать у Аркадия Петровича прощение», – поймала я себя на мысли.

      Что дело дойдет до суда, я как-то не сомневалась, тем не менее от себя сказала:

      – Вы знаете, Юрий очень переживает и сожалеет о случившемся, готов компенсировать все ваши материальные и моральные издержки.

      – Копейки не возьму! Пусть посидит, подумает!

      – Но разве за такое сажают? Вы ведь живы, – робко напомнила я.

      – По чистой случайности! После того как я скатился с капота, он сдал назад и вновь хотел меня переехать. Это намеренный наезд! Я и доказать могу. У меня есть свидетели!

      – Ну какие свидетели? Он сдал назад, чтобы вам удобнее было оказать помощь. Может, не станете портить парню жизнь? Судимость, пускай даже условная, все равно скажется на его репутации.

      – Условная судимость? – деланно удивился Аркадий Петрович. Он словно издевался надо мной. На его лице заиграла подленькая улыбка, глаза сузились в щелочки, и говорил он таким тоном, будто ничего глупее ранее не слышал. – Кто сказал «условная»? Парень хотел меня убить. Мне в больнице лежать месяца два, не меньше. У меня все внутренности отбиты, сотрясение мозга, рука сломана, между прочим, правая. Я себя обслуживать не могу! И он хочет отделаться условным сроком?! – с возмущением спросил он.

      «Надо Юре самому идти к нему. Становиться на колени и бить поклоны, просить. Мало ли какой судья попадется?» – забеспокоилась я.

      – Он даже не удосужился сам прийти, тебя попросил, – сказал он, читая мои мысли.

      – Никто меня не просил, – мотнула я головой. Теперь он смотрел на меня с упреком, как будто и я виновата в аварии. – То есть руководство просило, но никак не Юра. Он заперся у себя дома и в одиночестве переживает. Правда! Он просто не знает, как вам на глаза показаться.

      – Да ты не защищай его! Уверен, что у тебя еще будет повод усомниться в его порядочности. Знаю я такой тип людей, – устало сказал Аркадий Петрович. Видимо, актерство утомило его.

      – Зачем вы так?! Вы же не знаете Юру.

      – И не хочу знать! Девушка, зря ты пришла. Меня на ваши пирожки не купишь. И забери все, что принесла.

      Душевного разговора не получилось. Что бы я сейчас не сказала, Аркадий Петрович принял бы в штыки. Понимая, что мое присутствие только злит его, я стала прощаться.

      – Пойду я.

      – Иди, – сказал он и отвернулся к окну.

      – Если я увижу Владимира Алексеевича, сказать ему, что вы здесь?

      – Еще чего! Не вздумай! Только этого полоумного здесь не хватало.

      – Как хотите, – пожала я плечами и вышла за дверь. Разумеется, продукты забирать я не стала. Сам не съест – медсестрам отдаст или больным, которых навещать некому.

      Визит к Аркадию Петровичу оставил неприятный осадок. Получалось, что поручение