Зима мира. Кен Фоллетт

с несколькими прохожими: она вела свою колонку, сколько Карла себя помнила, и ее хорошо знали в журналистских кругах. Все звали ее на английский манер, «Леди Мод».

      Возле здания, в котором располагалась редакция «Демократа», они увидели старого знакомого: сержанта Шваба. Во время войны он сражался вместе с папой и до сих пор стригся ужасно коротко, по-военному. Когда война кончилась, он работал садовником – сначала у деда Карлы, а потом у ее отца; но он украл деньги из маминого кошелька, и папа его уволил. Теперь на нем была уродливая военная форма штурмовиков, «коричневорубашечников», которые были не солдаты, а нацисты, получившие полномочия полицейских.

      – Доброе утро, фрау фон Ульрих! – громко сказал Шваб, словно совсем не стыдясь того, что он вор. И даже не притронулся к шапке.

      Мама холодно кивнула и прошла мимо.

      – Интересно, что он здесь делает, – нервно пробормотала она, когда они входили в здание.

      Мамин журнал занимал второй этаж современного здания. Карла знала, что появление детей здесь не приветствуется, и надеялась, что они смогут добраться до маминого кабинета незамеченными. Но на лестнице они встретились с господином Йохманном. Это был тучный человек в очках с толстыми стеклами.

      – Это что такое! – процедил он, не вынимая изо рта сигареты. – У нас что, открылся детский сад?

      Мама не отреагировала на грубость.

      – Я тут вспоминала, как вы на днях говорили, – произнесла она, – что молодежь считает работу журналистов эффектной профессией, не понимая, сколько тяжелого труда она требует.

      Он нахмурился.

      – Я так говорил? Ну да, и это чистая правда.

      – Вот я и привела свою дочь, чтобы она посмотрела, как работа журналиста выглядит на самом деле. Мне кажется, это будет полезно для ее образования, особенно если она станет писательницей. Она хочет выступить перед своим классом с докладом об этом посещении. Я была уверена, что вы согласитесь.

      Мама выдумывала на ходу, но звучало это убедительно, подумала Карла. Она сама готова была поверить. Наконец-то мама нажала на кнопку своего очарования.

      – Но вроде бы сегодня к вам приезжает важный гость из Лондона? – сказал Йохманн.

      – Да, Этель Леквиз, но она моя давняя подруга… Она знает Карлу с пеленок.

      Господин Йохманн несколько смягчился.

      – Хм-м… Ну что же. Через пять минут у нас редакционное совещание, я только схожу за сигаретами.

      – Карла сбегает для вас за сигаретами! – Мама повернулась к Карле. – Иди в сторону центра, через три дома – табачная лавка. Господин Йохманн предпочитает марку «Рот-хендл».

      – Ну что же, тогда мне ходить не придется.

      Господин Йохманн дал Карле монету достоинством в одну марку.

      – Когда вернешься, – сказала ей мама, – найдешь меня на последнем этаже, в комнате рядом с рубильником пожарной тревоги. – Она повернулась к Йохманну и доверительно взяла его под руку. – Мне кажется, лучше номера, чем последний, у нас еще не было, – сказала она, и они пошли вверх по лестнице.

      Карла выбежала на улицу. Мама