Предельная глубина. Сергей Москвин

студентов.

      – Привет, подруга! – махнула она рукой на ходу. – Как дела? Какие планы?

      Она всегда набивалась в подруги. Наверное, потому, что это позволяло ей без зазрения совести спихнуть на Зою проверку своей части студенческих рефератов.

      – Еду с вами в Забайкалье, – похвасталась Зоя. Хотя сначала хотела устроить Маринке сюрприз на вокзале, да вот не утерпела.

      – Да ты что?! – обрадовалась Маринка, и, похоже, искренне. – А ну-ка, давай рассказывай!

      Она подхватила Зою по руку, влетела к ней в комнату и набросилась с вопросами:

      – Очаровала-таки Петровского? Ну и как он в постели?

      – Ты что, совсем?! – возмутилась Зоя, даже покрутила пальцем у виска. – Соображаешь, что говоришь?!

      Маринка только расхохоталась.

      – Неужели моего Скворцова?

      – Да ну тебя. Я такими вещами не занимаюсь.

      – Ой-ой-ой! – Маринка вытянула свои ярко накрашенные губки. – Какие мы скромные. Между прочим, Петровский еще вполне ничего. Крепкий старичок.

      – Какой он старичок? – вступилась за профессора Зоя. – В прошлом году на кафедре его сорокапятилетний юбилей отмечали.

      Маринка согласно кивнула.

      – Вот я и говорю: крепкий. – Она понизила голос: – Так у тебя ничего с ним не было? А как же ты тогда…

      – Федосеев заболел.

      – Так ему и надо! – сердито воскликнула Маринка. – А то лезет везде, где его не спрашивают! Недавно остановил меня в вестибюле. Чащина, что у вас за юбка? Вы, между прочим, в университет пришли, а не на танцы. Можно подумать, я не знаю, куда пришла! Пусть подольше болеет. Надоело его вечно недовольную рожу видеть. Жена, наверное, не дает, вот он ко всем и цепляется.

      Зое стало жалко несчастного доцента.

      – Зачем ты так говоришь? У него, между прочим, язва открылась.

      – Не придирался бы к людям – не было бы никакой язвы! Все болезни, кстати, от этого. Вот я, – Маринка повернулась к висящему на стене зеркалу, – плохого людям не делаю, зла никому не желаю. Поэтому и не болею… и выгляжу соответственно.

      Зое стало смешно.

      – А Федосеев?

      Маринка отмахнулась.

      – Дался тебе этот Федосеев.

      Продолжая крутиться перед зеркалом, она собрала в кулак распущенные по плечам волосы, подняла их над головой и неожиданно спросила:

      – Слушай, Зойка, может, мне прическу поменять? Сделать, как у тебя, с открытой шеей. Мне пойдет, как думаешь?

      Зоя прыснула.

      – А, ладно, не буду, – заключила Маринка. – Перед дальней дорогой что-либо менять – плохая примета. Вот вернемся, тогда и постригусь.

      – Слушай! – внезапно о чем-то вспомнив, она присела на кровать рядом с Зоей. – Нам же надо решить, что мы с собой возьмем. В первую очередь нужна хорошая мазь от комаров, и побольше. А то будем ходить все искусанные, рожи, как репы… Чего ты ржешь?! В тайге комары просто звери. Самые опасные твари!

      Но приступ смеха оказался таким сильным, что Зоя не смогла остановиться.

4

      Сибирь встретила тридцатиградусной