Черный рассвет. Сергей Москвин

буду.

      – Чего случилось-то? – озабоченно спросил дежурный, когда он возвратил ему телефонную трубку.

      Валерий не ответил. Он и сам этого не знал.

      – Машина есть?

      – Была свободна. А куда ехать-то?

      – В морг.

      – В морг? – Дежурный так и застыл с телефонной трубкой в руке, но других вопросов задавать не стал.

      На этот раз дверь 106-го кабинета в стационаре районной больницы была заперта. Но, остановившись в замешательстве возле запертого кабинета, Валерий вспомнил, что патологоанатом приглашал его именно в морг, и отправился туда. Через несколько минут он уже стоял перед дверью больничного морга. Где-то в глубине души промелькнула надежда, что и здесь ему никто не откроет. Такого не могло быть – кто-то из санитаров дежурит в морге постоянно, но Валерию очень этого хотелось.

      Дверь открылась почти сразу, стоило ему позвонить. Показавшийся на пороге Петр Евгеньевич поманил Валерия за собой:

      – Приехали? Идемте.

      Он так спешил, что даже забыл поздороваться. Или посчитал это в сложившихся обстоятельствах лишним.

      – Ее вчера привез отец вместе с ветеринаром, – рассказывал Игношевич, пока они шли по коридору больничного морга.

      – Почему с ветеринаром? – механически спросил Валерий.

      – Они просили сделать экспертизу, чтобы выяснить, кто напал на ребенка.

      – И вы сделали?

      Петр Евгеньевич кивнул на ходу.

      – Сделал. И сразу позвонил вам… Нам сюда. – Он остановился у двери секционной и, распахнув ее, сделал приглашающий жест. – Прошу.

      – После вас.

      Игношевич исподлобья посмотрел на Валерия, но ничего не сказал и вошел внутрь. Валерий шагнул следом, стараясь не смотреть на лежащие на столах тела. К счастью, их было немного. В центре помещения на отдельном столе, напоминающем жертвенный алтарь, лежало что-то накрытое зеленой клеенкой. Игношевич откинул клеенку и остановился рядом.

      – Вот, взгляните.

      Валерий приблизился, медленно, но гораздо быстрее, чем хотелось. Он знал, что сейчас увидит. Но оказалось, что подготовить себя к такому невозможно. Голенькое тельце девочки напоминало изломанную куклу. Куклу, у которой… не было головы. Голова – объеденный череп без носа и ушей, лежала рядом, отдельно от тела.

      Игношевич протянул резиновые перчатки, и Валерий взял их, но сейчас же спрятал руки за спину. Что бы ни задумал патологоанатом, он не заставит его прикасаться к трупу.

      – Итак, доктор, что же вы обнаружили?

      Голос звучал хрипло, и Валерию пришлось прочистить горло. Он вдруг почувствовал, что говорит официальным языком прокурорского следователя. Но, похоже, Игношевич привык к такому обращению.

      – Следы клыков.

      Натянув на руки такие же медицинские резиновые перчатки, патологоанатом наклонил голову девочки, и Валерий увидел огромную рану или, скорее, прогрызенную дыру на месте съеденной шеи.

      – Здесь, здесь, здесь… – Оставив голову, он перешел к телу ребенка. – И здесь. Многочисленные следы клыков, принадлежащих трем разным животным. И у каждого таких клыков�