Нашествие. Игорь Пронин

мерзость, Аре! Признайся, ты захаживал туда?

      – Никогда, – уверенно покачал головой Блес. – Хотя наши Святые Отцы говорят, что это грех замаливаемый. А дружина за порядком следит хорошо, по крайней мере невинных людей не хватает, на одной воде сутки в каменном «мешке» не держит.

      – Да ну?.. – Галашше присел перед ним на корточки. – Значит, не нравится тебе в Иштемшире, козел безрогий? А что же тогда дома-то не остался, зачем приперся сюда? А ну, раздевайся!

      – Зачем? – Блес прижался к стене, зазвенев цепью. – Вы не имеете права!

      – Да мне наплевать, что я там имею! – Полицмейстер быстро подошел к инструментам Быка Метессе и выбрал самый внушительный кнут. – Ну-ка раздевайся, пока я тебя не отхлестал, и рассказывай, зачем ты сюда пришел! Где берешь товар?! Кто такой Вешшер?!

      Повторять эксперимент с Блесом Галашше не собирался, просто запомнилось, как униженно выглядел голый Бохрос. Да и любой бы почувствовал себя скверно, жаль, что не применяли этот метод раньше. Бывало, конечно, что с подвешенных слетали под кнутом все тряпки, но тогда их это уже не волновало. Впрочем, неизвестно, что бы сказали но поводу таких способов дознания Святые Отцы, Кодекс-то о них не упоминает.

      – Вы не имеете права меня бить, это грех, я даже ни в чем не обвинен! – Зубы Блеса отчетливо пощелкивали.

      – Обвиняю тебя в мошенничестве. Ты что, не слышал?

      – Вы не составляли бумаги… И нельзя пытать без присутствия хотя бы двух полицейских!

      – О, да ты образованный, оказывается! – усмехнулся Галашше. – Готовился, да? Знал, что ко мне угодишь? Так вот, милый друг, у меня нет повода выдвинуть против тебя более серьезное обвинение, нет жалоб и свидетелей. Но это значит лишь, что я не стану тебя пытать. А вот стегануть по морде за хамское поведение могу запросто, как поступил бы с любым мальчишкой на улице. Или могу сапогом пнуть в живот, если ты это предпочитаешь, или еще куда наподдать! Слышишь меня?! Раздевайся, дрянь!

      Блес застыл, вцепившись в рубаху, будто боялся, что Галашше станет ее с него срывать. Полицмейстер не дал ему времени на раздумья и действительно стеганул – несильно. Достаточно показать свою уверенность. В том, что как минимум один удар этот парень заслужил, Галашше не сомневался – иначе зачем учил Кодекс? «Арестованный груб и не склонен к откровенности».

      – Ты о моей душе не думай, мразь, ты думай о своей! – Галашше занес кнут еще раз, в то время как всхлипывающий Блес прижимал ладонь к красной полосе через всю щеку. – Жаль, по глазам не попал, ну так у меня есть время попрактиковаться. Будешь раздеваться, или продолжим?

      – Но зачем?.. – Блес медленно начал расстегивать пуговицы. – Ведь это грех для вас, я ни в чем не виноват! И я все расскажу Вешшеру, а он бургомистру и Святым Отцам… Вы лучше остановитесь, и тогда я все забуду! Можно мне в «мешок»? Давайте все забудем, а?

      – Раздевайся, сопляк!

      Пока дрожащий грохенец стаскивал с себя одежду, Галашше успел пожалеть об оставленном наверху вине. Последний день в должности – почему бы не принести его сюда? Он приоткрыл дверь:

      –