Асы контрразведки. Сергей Москвин

мимо задранной в небо стрелы шлагбаума, Кудрявцев из кабины повернул к начальнику блокпоста свое беспечное лицо и приветливо улыбнулся. Но как только машина миновала блокпост, лицо офицера ГРУ мгновенно стало сосредоточенно-серьезным.

      – Третий, снять обозначения, – приказал Кудрявцев.

      – Есть, – коротко ответил ему боец, едущий в кабине третьей машины, и оторвал заранее наклеенный на лобовое стекло знак взрывоопасного груза.

      Этот знак, как и загруженный в кузов балласт, должен был указать диверсантам, что боеприпасы находятся именно в этой машине. Но правила безопасности движения автоколонн по дорогам республики требовали не иметь на машинах отличительных обозначений, и, выезжая из города, Кудрявцев распорядился убрать знак с лобового стекла.

      – Внимание всем, – объявил он в микрофон своей рации, когда колонна выехала на трассу Гудермес – Ханкала. – Скорость шестьдесят, дистанция сто метров.

      Ответов не последовало. За городом действовал режим радиомолчания, согласно которому старшие машин и наблюдатели могли выходить в эфир лишь в исключительных случаях. Убедившись, что водители машин набрали указанный им интервал, Евгений развернул на коленях крупномасштабную топографическую карту, на которой собственноручно отметил наиболее выгодные для засад места. Всего таких мест он определил шесть: три до Аргуна и три после. Правда, опыт военного разведчика подсказывал ему, что диверсанты не будут нападать на колонну на участке шоссе Аргун – Гудермес, где всего четыре дня назад они уже расстреляли следующую в Гудермес автоколонну. Однако ни он, ни остальные «каскадовцы» не взялись бы утверждать, как поведут себя диверсанты. Поэтому наблюдатели, расположившиеся на броне боевых машин, внимательно всматривались в придорожный пейзаж, а бойцы в кузовах грузовиков ежесекундно ожидали приказа своего командира.

      Три первых потенциально опасных участка колонна прошла без происшествий. Вскоре впереди показался блокпост на въезде в Аргун, и Кудрявцев облегченно перевел дыхание. В операции по выманиванию на живца вражеской диверсионной группы наступило время короткой передышки. Но вот машины проследовали Аргун, и Кудрявцев вновь собрался. При этом он почти физически ощутил, как напряглись наблюдатели на головном бронетранспортере и замыкающей десантной машине. Во время движения колонны им приходилось тяжелее всех прочих бойцов «Каскада». Евгений представлял, как в проносящемся перед их глазами зеленом травяном ковре или стене кустов и лесной поросли наблюдатели пытаются разглядеть сломанную или отогнутую ветку, примятость травы, разрытую или оказавшуюся не на месте копну, проблеск окуляров бинокля или оптического прицела. При этом наблюдатели должны скрывать свое внимание, изображая беззаботно развалившихся на броне солдат. Через стекло кабины Евгений отчетливо видел бойцов своего отряда, сидящих за пулеметной башней БТРа. Увидев их расслабленные позы, любой бы подумал, что солдаты просто отдыхают. И лишь один заместитель командира