Лунные драконы. Татьяна Корсакова

в том, устраивает тебя этот выход или нет. Рассказывай!

      Изложение проблемы заняло совсем немного времени. Даже третья чашка кофе не успела остыть. Ядвига слушала молча. Полина давно закончила, а тетя продолжала молчать. Наверное, думала о чем-то своем. Полине стало неловко, ее глупые, детские проблемы – ничто по сравнению с тем горем, которое пережила Ядвига.

      – Хочешь стать независимой? – Тетя постучала длинными пальцами по подлокотнику кресла.

      – Хочу.

      – А платить за независимость ты готова?

      – Не знаю.

      – Придешь ко мне, когда будешь точно знать, чего хочешь, – в голосе Ядвиги зазвенела сталь.

      – Нет, я знаю! – Полина решительно вздернула подбородок. – Я согласна платить.

      Ядвига удовлетворительно кивнула.

      – Тебе придется уехать, – сказала голосом, не терпящим возражений.

      – Надолго?

      – Не знаю. Возможно, навсегда. – Ядвига устало прикрыла глаза. – Ты готова?

      Полина задумалась, очень серьезно задумалась. Уехать из Москвы – значит поставить крест на аспирантуре, на дальнейшей карьере. Сможет ли она, москвичка до кончиков ногтей, выжить вне столицы? Перед внутренним взором появилось победно улыбающееся лицо отчима, и Полина приняла решение.

      – Я готова.

      Ядвига рассеянно погладила забравшегося к ней на колени Джаспера и наконец заговорила:

      – До получения диплома поживешь у меня. Я улажу этот вопрос с твоей неразумной матерью. У меня остались кое-какие связи в Министерстве образования, так что подыскать тебе работу в каком-нибудь областном центре будет несложно. Поля, ты хоть понимаешь, что тебя ждет?

      – Нет, – искренне ответила Полина.

* * *

      – Моя школа самая лучшая в городе. У меня великолепный педагогический коллектив. Сорок процентов учителей имеют высшую категорию. Мои выпускники поступают в самые престижные вузы страны. Надеюсь, вы, Полина Мстиславовна, понимаете, как вам повезло? – Директриса, болезненно худая дама за сорок, одетая в уродливый, давно вышедший из моды костюм, поджала тонкие губы и осуждающе посмотрела на Полину.

      – Я все понимаю, Белла Кононовна, – Полина вежливо улыбнулась. – Постараюсь оправдать ваши надежды.

      – А я на вас, Полина Мстиславовна, пока никаких надежд не возлагала. Признаюсь честно, вы свалились мне, как снег на голову. А я противница какого бы то ни было протекционизма, – директриса холодно улыбнулась. – То, что вы с отличием закончили МГУ, для меня ровным счетом ничего не значит.

      В ее тоне отчетливо слышалось: «Знаю я вас, залетных столичных штучек. И про дипломы ваши красные мне все известно». Полина подобралась. Эта вяленая вобла невзлюбила ее сразу, с первой секунды. Как только увидела ее диплом, как только унюхала ее французские духи…

      Она, заслуженный учитель, профессионал экстра-класса, вынуждена носить дореволюционный костюм и пользоваться духами производства фабрики «Свобода», в то время как какая-то молоденькая столичная вертихвостка может позволить себе