Вечера на хуторе близ Диканьки. Николай Васильевич Гоголь

немного после дальнего пути.

      II

      Що, боже ти мiй, господе! чого нема

      на тiй ярмарцi! Колеса, скло, дьоготь,

      тютюн, ремiнь, цибуля, крамарi всякi…

      так, що хоч би в кишенi було рублiв i з

      тридцять, то й тодi б не закупив усiєї ярмарки.

Из малороссийской комедии[26]

      Вам, верно, случалось слышать где-то валящийся отдаленный водопад, когда встревоженная окрестность полна гула и хаос чудных неясных звуков вихрем носится перед вами. Не правда ли, не те ли самые чувства мгновенно обхватят вас в вихре сельской ярмарки, когда весь народ срастается в одно огромное чудовище и шевелится всем своим туловищем на площади и по тесным улицам, кричит, гогочет, гремит? Шум, брань, мычание, блеяние, рев – все сливается в один нестройный говор. Волы, мешки, сено, цыганы, горшки, бабы, пряники, шапки – все ярко, пестро, нестройно; мечется кучами и снуется перед глазами. Разноголосные речи потопляют друг друга, и ни одно слово не выхватится, не спасется от этого потопа; ни один крик не выговорится ясно. Только хлопанье по рукам торгашей слышится со всех сторон ярмарки. Ломается воз, звенит железо, гремят сбрасываемые на землю доски, и закружившаяся голова недоумевает, куда обратиться. Приезжий мужик наш с чернобровою дочкой давно уже толкался в народе. Подходил к одному возу, щупал другой, применивался к ценам; а между тем мысли его ворочались безостановочно около десяти мешков пшеницы и старой кобылы, привезенных им на продажу. По лицу его дочки заметно было, что ей не слишком приятно тереться около возов с мукою и пшеницею. Ей бы хотелось туда, где под полотняными ятками нарядно развешаны красные ленты, серьги оловянные, медные кресты и дукаты[27]. Но и тут, однако ж, она находила себе много предметов для наблюдения: ее смешило до крайности, как цыган и мужик били один другого по рукам, вскрикивая сами от боли; как пьяный жид давал бабе киселя[28]; как поссорившиеся перекупки перекидывались бранью и раками; как москаль[29], поглаживая одною рукою свою козлиную бороду, другою… Но вот почувствовала она, кто-то дернул ее за шитый рукав сорочки. Оглянулась – и парубок в белой свитке, с яркими очами, стоял перед нею. Жилки ее вздрогнули, и сердце забилось так, как еще никогда, ни при какой радости, ни при каком горе: и чудно́ и любо ей показалось, и сама не могла растолковать, что делалось с нею.

      – Не бойся, серденько, не бойся! – говорил он ей вполголоса, взявши ее руку, – я ничего не скажу тебе худого!

      «Может быть, это и правда, что ты ничего не скажешь худого, – подумала про себя красавица, – только мне чудно́… верно, это лукавый! Сама, кажется, знаешь, что не годится так… а силы недостает взять от него руку».

      Мужик оглянулся и хотел что-то промолвить дочери, но в стороне послышалось слово «пшеница». Это магическое слово заставило его в ту же минуту присоединиться к двум громко разговаривавшим негоциантам[30], и приковавшегося к ним внимания уже ничто не в состоянии было развлечь. Вот что

26

Господи боже мой, чего нет на той ярмарке! Колеса, стекло, деготь, табак, ремень, лук, торговцы всякие… так что если бы в кармане было хоть тридцать рублей, то и тогда бы не закупил всей ярмарки (укр.). (Из комедии В. А. Гоголя «Простак, или Хитрость женщины, перехитренная солдатом».)

27

Дука́т — «большая медаль, которую на шеях носят малороссиянки» (Котляревский И. Словарь малороссийских слов // Виргилиева Энеида, на Малороссийский язык переложенная И. Котляревским. СПб., 1809. Ч. 4. <Отд. 2>. С. 6).

28

…пьяный жид давал бабе киселя… – «Дать киселя значит ударить кого-нибудь сзади ног» (примечание Гоголя в черновой редакции повести).

29

Моска́ль — россиянин (разг., укр).

30

Негоциа́нт (лат. nеgociant) – иностранный торговец или торговец, ведущий крупную оптовую торговлю. В данном случае употреблено иронически.