Невеста. Павел Астахов

работы в то время? Да еще в нашем захолустье?!

      – В том, что случилось, Владимир, виноват только ты, – упрямо заявил Бугров. – К тому же – не сгущай краски. Того, что ты наворовал, вполне хватило бы твоим детям при адекватных запросах. Но не с твоими амбициями.

      – Ну да, здесь я соглашусь с тобой. Люблю жить красиво и не считаю это преступлением. Но вернемся к фото. Слава богу, я научился хранить информацию, ведь так должен поступать профессиональный оперативник? Ты же сам нас учил этому, помнишь? Кто знает, наступит час, и эти сведения окажутся бесценны… Я следил за тобой, а ты просто в какой-то момент потерял бдительность, и вот результат.

      – Эти фотографии ничего не доказывают, – сварливо заметил Бугров, еще раз бросив взгляд на снимки. – Их сейчас можно сделать на любой компьютерной программе…

      – Можно, – согласился Милещенко, убирая фотографии обратно в папку. – Это копии, оригиналы у меня в другом месте. В нужный момент я запущу их в дело. И уж поверь, эксперты дадут заключение об их стопроцентной подлинности. Согласись, что, когда наружу всплывет правда о том, что Яснова не просто убийца, а убийца, которая находилась в близких отношениях с начальником ГУВД Новосибирска Бугровым, – это будет настоящая бомба. Чуешь, чем попахивает, Дмитрий Олегович? Ни на какие мысли не наталкивает? Представляешь, что будет с твоей карьерой и лично с тобой, когда установят, что вы, возможно, действовали заодно?! А я ведь могу и прессу подключить, у меня есть свои каналы.

      Генерал поднял голову. За несколько прошедших минут с ним произошли разительные перемены – сейчас он напоминал дряхлого старика.

      – Отлично поработал, Володя. Ты что, намекаешь, что это я положил банду Кнута? – с усилием выдавил из себя Бугров.

      – Пока не знаю. Но, как говорится, «то ли он украл, то ли у него украли, но что-то там точно произошло»… Хочешь честно, Бугров? – Милещенко доверительно наклонился к своему визави и вполголоса сказал: – Я не верю, что Яснова принимала участие в этой бойне. Там была реальная мясорубка, и она никак не вписывается в этот сценарий. Я видел ее и разговаривал с ней. Да, она спортивная баба, сочная, крепкая, нервишки у нее, правда, пошаливают, но это нормально, когда богатенькую сучку сажают в камеру и вместо омаров с шампанским она вынуждена жрать тюремную баланду.

      Я о том, что тогда ей было двадцать четыре года, и я ни за что не поверю, что простая баба, воспитанная в детском доме, в состоянии хладнокровно перерезать глотки женщинам и несовершеннолетнему пацану. Она – не убийца, не маньячка, но это между нами, старик. Мои домыслы и факты, зафиксированные в установленном законом порядке, – абсолютно разные и несопоставимые вещи. Есть нож, а на нем – ее отпечатки, и это единственное, что имеет значение. Так-то.

      – Она действительно не делала этого, – устало проговорил Бугров и обхватил виски ладонями, будто испытывая сильную боль.

      – Знаешь, Дима, мне, в общем-то, плевать, она это или не она, – признался Милещенко, допивая сок. – Как плевать и на то, каким образом ее