Тайяна. Влюбиться в небо. Галина Гончарова

боли, ни ужаса.

      – Она подпустила убийцу близко, очень близко. Вот, посмотри…

      Одна-единственная рана. Точный удар, прямо в сердце, под левую грудь. Метнуть так нож не удастся, как ни старайся, а вот ударить человека, не ждущего подвоха, – легко.

      – И это… мужчина?

      Рошер подумал:

      – Не знаю. Мне кажется, женщина тоже может так ударить, нет?

      – Если хорошо знать человеческое тело – может. Один точный и жесткий удар, нож остается в ране достаточно долго, крови уже мало, но убийца все-таки выдергивает его.

      – Оружие, которое легко опознать?

      – Вполне возможно. – Яна пожала плечами. – Или чем-то дорогое ему, памятное… Предположить можно что угодно. А еще – он боялся измазаться. Наверняка.

      – Ему надо было куда-то идти?

      – Ну, кровь на одежде – этим мало кого удивишь поутру?

      – Мог бы сказать, что ему нос разбили или руку порезал… Да просто свежего мяса прикупил, нет?

      – Может, он был в хорошей одежде?

      – Все возможно, – согласилась Яна. – Интересно, у нее с кем-нибудь… было? Ночью?

      – Сейчас посмотрим. – Рошер хладнокровно задрал юбку покойницы. Яна пискнула и отвернулась. Есть вещи, которые она сделать не может. Ни за что.

      – Рош!

      – Ну что – Рош? Как я узнаю, если не посмотрю? Кстати, нижнего белья она не носила.

      У Яны вспыхнула даже шея, не то что уши.

      – Знаешь…

      – Теперь знаю. Было.

      Яна покраснела вся, целиком.

      – Рошер…

      – Я же не прошу тебя смотреть. А признаки есть. Думаешь, мало я изнасилованных повидал?

      – Изнасилованных?

      – Думаю, тут все добровольно. Синяков-ссадин нет, тело чистое, но – да. С кем-то она ночью… Даже скорее под утро.

      – То есть всяко не спала.

      – Могла и услышать кого-то, и выйти…

      – Интересно, – задумалась Яна, – наш большеногий шпион и любовник Синты – не одно и то же лицо?

      – А мне другое интересно. – Рошер прищурился. – А где?!

      – Что – где? – не поняла Яна.

      – Где они этим занимались?

      – Дело нехитрое, могли где угодно.

      – Да не скажи. Если бы в траве – она была бы вся зеленая, так? А платье более-менее чистое. Да повернись уж, стеснительная ты наша, я все прикрыл.

      Яна фыркнула, но развернулась.

      – Согласна. Платье чистое. Ну, насколько можно. На траве в нем не валялись.

      – К стене не прислонялись. – Рошер проверил платье и сзади.

      – А что в волосах?

      – Соломинки. – Рошер кивнул, выуживая травинку из роскошных светлых волос. – Значит, спала с Иваром?

      – Это… тот приказчик?

      – Именно.

      – А он был в состоянии… эээ…

      – Стояния? Вряд ли. Судя по внешнему виду – всю ночь продрых, как убитый.

      – Напился? Тогда – да, не до стояния.

      Яна чуть отыгрывалась за момент смущения. Но ведь одно дело – рассуждать о любви, а другое – осматривать мертвое тело, чтобы установить,