Дневник чужой жены. Лариса Соболева

они придумают шутки, игры. Пап и мам с чадами будут встречать лиса Алиса и кот Базилио… это будет здорово. А если договариваться напрямую с классными учителями о таких обедах? А сколько младших классов в школе? А сколько школ в городе! Вот тебе забитые днем выходные, вот тебе прибыль и – с дороги, конкуренты! Нина принялась обдумывать идею и аккуратно писать в тетради план действий. Еще следовало подсчитать затраты и прибыль за первую половину недели, но скучную, в то же время необходимую работу отложила на завтра.

      Внезапно Нина почувствовала на себе чей-то взгляд. Еще не осознавая, от кого он идет, занервничала, подняла голову от тетради… Екнуло сердце. По залу – без сомнения, к ней – шел ОН! Нина лихорадочно вспоминала, как выглядит. Надо было надеть фиолетовый костюм строгого кроя, который великолепно сочетается с ее фиалковыми глазами. Надо было макияж нанести тщательно, а не абы как, потому что торопилась, и маникюр сделать – лак на двух ногтях облупился. А губы? Она накрасила их или нет? Однако Нина ничем не выдала панику, лишь удивленно приподняла одну бровь. Брови у нее красивые, таких ни у кого нет – вразлет, черные и широкие, к вискам зауженные. И вообще, она эффектная – так многие считают. А ОН бросил такую красоту! Кто ОН после этого? И чего ему теперь надо?

      Он тяжело опустился на стул, не спрашивая разрешения, ладонью провел по лицу, будто стер усталость, и уставился на Нину – не поймешь, каким взглядом.

      – Здравствуй, Нино. – Только он ее так называл: Нино, Нинон, Нинка, Ниночка… Как это было давно…

      – Привет, – повела она плечиками, словно от холода, и погрузилась в счета.

      Сделала вид, что погрузилась в счета. В данную минуту они ей были глубоко безразличны. Но он должен видеть, какая Нина занятая женщина. Делая пометки там, где аккуратно выводила идеи по привлечению клиентов, Нина практически ничего не видела и что писала – понятия не имела. Но писала. Просто строчила.

      – Ты хорошо выглядишь, – сказал он после паузы.

      – Тебя это огорчает? Как поживаешь?

      – Дежурный вопрос. Тебе больше нечего мне сказать?

      Нина откинулась на спинку стула, упираясь руками в стол, и с наслаждением процедила, не забыв надеть на лицо коварную улыбку:

      – Знаешь, Печернин, если начну говорить то, что мне хочется сказать тебе, я не остановлюсь до завтрашнего вечера. А у меня масса работы.

      – Извини, – произнес он потерянно, будто рассчитывал совсем на другой прием. – Мне захотелось тебя увидеть, Нина.

      – Что так? – И она снова уткнулась в бумажки. – Проблемы? (О, как она мечтала о проблемах, разумеется, о его проблемах!)

      – М-да… в общем-то… Мы не могли бы уединиться?

      С одной стороны, ей нестерпимо хотелось наговорить ему кучу самых гадких гадостей. С другой стороны, проблемы Глеба жутко обрадовали, захотелось вызнать подробности, чтобы бросить в лицо бывшему почти мужу: так тебе и надо!

      – Идем, – сказала она, собирая со стола бумаги.

      Нина