Замок на скале. Симона Вилар

и ответил, его слова потонули бы в реве ветра. Поэтому он лишь прижал к себе незнакомку и, прикрывая ее от вьюги, начал увлекать через двор, туда, где виднелась небольшая дверь в угловой башне.

      Дама, закрыв лицо большим капюшоном, покорно следовала за ним, пока они не оказались в помещении башни, где было почти совершенно темно.

      – Это ты, Роберт? – снова мягко спросила она, и голос ее был столь чарующим, что Бекингем впервые не обратил внимания на бесконечно раздражавшее его шотландское произношение. В ответ он лишь слегка пожал ее руку и, когда маленькая ручка ответила ему, начал увлекать женщину вверх по лестнице.

      – Это чистое безумие, милый, – прошептала она, но послушно пошла за ним, пока они не миновали пролет лестницы. Однако здесь, к великому огорчению герцога, горел факел, и дама, неожиданно разглядев своего провожатого, в ужасе отпрянула.

      – Кто вы?

      Генри любезно поклонился.

      – Я тот, кого ваша несравненная красота сразила с первого взгляда.

      Женщина не отрываясь смотрела на него.

      – Англичанин?

      – Увы, да. Я всего лишь посланец короля Эдуарда, и, к величайшему прискорбию, имя мое отнюдь не Роберт.

      Ах, лучше бы он не напоминал ей о ее оплошности, потому что дама, вдруг осознав, что выдала себя, не на шутку испугалась и, пронзительно закричав, со всех ног кинулась вниз по лестнице! Он попытался удержать ее, но в темноте наступил на шлейф ее плаща, потерял равновесие, и они вместе рухнули вниз и покатились по ступеням, пока не оказались на нижнем ярусе башни. Лежа под англичанином, женщина отчаянно визжала, в то время как Генри, ругаясь на чем свет стоит, барахтался, путаясь в ворохе ее юбок и делая безуспешные попытки подняться на ноги.

      В этот миг дверь отворилась и громкий голос выкрикнул:

      – Марджори!

      Кто-то стал поднимать Бекингема, но он, чертыхаясь, вырвался. Марджори по-прежнему визжала как резаная. Набежали какие-то люди.

      – Я убью вас, кто бы вы ни были! – гремел в темноте чей-то голос.

      – Лучше помогите даме встать! Она лежит на холодном полу.

      Слава Богу, кто-то наконец принес фонарь, за мутным слюдяным окошком которого трепетал слабый огонек. При этом скудном освещении Генри увидел рыжеволосого юношу, поднимавшего перепуганную Марджори. Вокруг толпились вооруженные ратники, и на какой-то миг ему стало не по себе.

      – Если вы причинили графине хоть малейший вред… – Голос юноши сорвался.

      – Бог мой, да я только проводил ее через двор, ибо дама стояла одна на ветру, пока ее люди где-то шлялись.

      – Да, и затащили в башню! Все англичане развратны, как и их король.

      У Генри на языке вертелась ядовитая отповедь насчет короля шотландцев, но он вовремя сдержался. Из тьмы возник брат короля – герцог Олбэни.

      – Что здесь происходит?

      Он единственный из всех догадался прикрыть дверь, и в башне сразу стало тише. Теперь не приходилось повышать голос, чтобы перекричать вой ветра.

      Рядом с Олбэни