Чудеса в кастрюльке. Дарья Донцова

с деревянной ручкой. На вкус пойло напоминало отвар из веника, точь-в-точь такой, каким нас потчевали в школьной столовой.

      Я обхватила ладонями стакан и попыталась успокоиться, тут отворилась дверь и появился дядька в рваной темно-синей куртке. Нетвердым шагом он подошел к буфетчице и попросил:

      – Надька, дай стакан.

      Баба, хозяйничавшая за стойкой, повернулась, уткнула кулаки в крутые бедра и отрезала:

      – Фиг тебе, двигай отсюда.

      – Ну, Надюха, – заскулил пьяница, – жалко, что ли?

      Дверь снова хлопнула, и появился еще один мужичонка, бомжеватого типа, в засаленном плаще.

      – Долго ждать-то? – недовольно спросил он. – Чего копаешься, Петруха!

      – Так стакан не дает!

      – И не дам, – взъелась буфетчица, – в прошлый раз разбили, а я из своего кармана плати. Заказывайте у меня водку, будет из чего пить.

      – У тебя с наценкой, – протянул Петруха и вытащил из кармана бутылку, – вон, такую же в магазине приобрел дешевле.

      – Ну и ступай в магазин пить.

      – Надюха, дай стакан.

      – Пошел вон.

      – Во жадина! Что же нам делать?

      – Из горла хлебайте, не впервой, – держала оборону Надежда.

      – Так у Ваньки лихорадка на губе, – возразил Петруха, – кому заразиться охота, ну кинь стакан.

      – Сказано, нет, – вызверилась «барменша» и отвернулась.

      Петруха огляделся по сторонам и обратился ко мне:

      – Девушка, вам стаканчик нужо€н?

      – Я из него чай пью.

      – Нет, вон тот.

      Пальцем с грязным, обломанным ногтем он ткнул в пластмассовую вазочку с салфетками.

      – Это берите, – милостиво разрешила я.

      У самой папенька из бывших алкоголиков, и я хорошо знаю, каково сейчас мужикам, вон, прямо трясутся от вожделения.

      Петруха аккуратно вытащил салфетки и сказал, сдергивая пробку:

      – Я из стаканчика хряпну, а ты из бутылки допьешь, коли заразный.

      Ванька согласно кивнул. Тоненькая струйка прозрачной жидкости наполнила емкость. Петруха отдал бутылку приятелю. Тот мигом опрокинул в себя остаток и занюхал рукавом. Петька крякнул, взялся за вазочку и… не сумел ее поднять.

      – Чегой-то? – удивленно протянул мужик. – Не двигается.

      – Так специально для таких уродов, как вы, придумано, – захихикала буфетчица, – и не старайся даже, не шелохнется.

      – Почему? – изумился Ванька, благополучно проглотивший свою долю.

      – А он шурупчиком к столешнице приделан, – пояснила баба, – чтобы всякие не тырили.

      – Делать-то чего? – растерялся Петька, глядя на стоящую посередине круглого стола пластмассовую емкость, полную огненной воды.

      – А чего хочешь? – веселилась буфетчица. – Хоть языком лакай, если дотянешься, конечно.

      – Дай ложку, – взвился Петька.

      – Только вилки есть! Ложечки у нормальных клиентов на столиках, у таких людёв, которые в кассу заплатили, а не с улицы с ханкой прибегли, –