Железный король. Морис Дрюон

Гийома, умели так же хорошо сражаться, как и слагать стихи… Когда, вы сказали, он жил? Два века тому назад! А словно вчера только написано.

      И она вполголоса повторила:

      Не помяну любви добром,

      Я не нашел ее ни в ком…

      Затем задумалась.

      – Прикажете продолжать, ваше величество? – осведомилась чтица, придерживая пальцем страницу с картинкой.

      – Нет, милочка, не надо, – ответила королева. – Моя душа уже достаточно наплакалась сегодня…

      Она поднялась и совсем другим тоном произнесла:

      – Мой кузен Робер Артуа известил меня о своем прибытии. Позаботьтесь о том, чтобы, как только он приедет, его немедленно провели ко мне.

      – Он едет из Франции? Как вы, должно быть, рады, ваше величество!

      – Хотела бы радоваться, но только привезет ли он нам радостные вести?..

      Дверь распахнулась, и на пороге появилась вторая придворная дама, тоже француженка; она запыхалась и придерживала мешавшую бежать юбку кончиками пальцев. В девичестве Жанна де Жуанвилль, эта женщина вышла замуж за сэра Роджера Мортимера.

      – Ваше величество, ваше величество! – закричала она. – Он начал говорить.

      – Неужели заговорил? – спросила королева. – И что же он сказал?

      – Ударил по столу и сказал: «Хочу».

      Гордая улыбка осветила прекрасное лицо Изабеллы.

      – Приведите его ко мне, – приказала она.

      Леди Мортимер все так же поспешно выпорхнула из залы; вскоре она появилась в дверях, неся на руках пухлого, розового, толстенького младенца в возрасте пятнадцати месяцев, и поставила его у ног королевы. На нем было платьице гранатового цвета, все расшитое золотом, слишком тяжелое для такого малыша.

      – Значит, мессир мой сын, вы сказали «хочу»? – произнесла Изабелла, нагнувшись и потрепав мальчика по щечке. – Я рада, что вы произнесли первым именно это слово: истинно королевская речь.

      Ребенок улыбнулся матери и потерся головенкой о ее руку.

      – А почему он так сказал? – спросила королева.

      – Потому что я не дала ему кусочек пирога, который мы ели, – ответила леди Мортимер.

      По лицу Изабеллы пробежала улыбка.

      – Раз он начал говорить, – сказала она, – я требую, чтобы с ним не сюсюкали, не лопотали бессмысленно, как обычно с дитятей. Не так-то важно, чтобы он умел говорить «папа» и «мама». Я предпочитаю, чтобы он поскорее выучил слова «король» и «королева».

      В ее голосе звучала прирожденная спокойная властность.

      – Вы сами знаете, милочка, – продолжала Изабелла, – в силу каких причин я выбрала именно вас воспитательницей моего сына. Вы внучатая племянница славного Жуанвилля, который совершал крестовые походы вместе с моим прадедом королем Людовиком Святым. Вы лучше прочих сможете внушить этому дитяти, что он принадлежит Франции столько же, сколько и Англии.

      Леди Мортимер склонилась в глубоком реверансе. В это мгновение первая французская придворная дама объявила о прибытии его светлости графа