Социальный либерализм. Сборник статей

скорее, личная лояльность и связи. В итоге вместо наследственных элит или элит, сформированных на основе меритократических принципов, Россия имеет сегодня псевдоэлиту, не осознающую своих функций в обществе и воспроизводящую нормативно-ценностные системы обычного, рядового населения. Как говорится, «вышли мы все из народа» и, увы, далеко от него в этом отношении не ушли. В то же время, в отличие от рядового населения, профессионализм элит определяется не только их технической грамотностъю, но и наличием у них специфических нормативно-ценностных систем, отражающих функциональный аспект их социальной роли.

      К сожалению, и жизненный опыт россиян, и данные исследований[73] свидетельствуют, что современные элиты и субэлиты в России не просто технократически ориентированы – они в принципе не осознают необходимости выполнения определенных функций в рамках неформального договора с обществом. Складывается впечатление, что российские элиты вообще не мыслят в этих категориях и просто пытаются снять с себя любую ответственность за реализацию социальных (в широком смысле этого слова) функций государства. Более того, со ссылками на неолиберализм и недопустимость поощрения патерналистских ожиданий они пытаются отстоять свое право уже не просто выдавать свои интересы за интересы общества, а в принципе отрицать существование последних и свою ответственность за их реализацию. И даже идеология социального либерализма, успешно использовавшаяся на протяжении десятилетий многими странами и обеспечившая им быстрый экономический рост в сочетании с социальной стабильностью, кажется им уже слишком левой. При этом они не понимают что для подлинной элиты такое поведение просто неприлично, и что отнюдь не по собственному недомыслию элиты большинства западных стран еще со времен Нового курса Т. Рузвельта, Великой депрессии и кейнсианства ориентировались на идеи социального либерализма.

      В этом плане вся критика лозунга советской эпохи о том, что «каждая кухарка может управлять государством», оказывается вполне применимой и к современной эпохе за одним исключением, которое, к сожалению, не в пользу нынешнего времени: если в советский период элита все-таки ощущала свою ответственность за происходящее в стране в целом, то нынешние элиты принципиально не хотят ощущать за это никакой ответственности, сводя свои задачи в лучшем случае к выполнению своих конкретных производственных обязанностей (подготовка бюджета и т. п.). Более того, многих их представителей чрезвычайно возмущает даже сама постановка вопроса об этой ответственности, которую они воспринимают как проявление «иждивенчества».

      Идея общественного договора при этом находится вне сознания большинства не только политической, но даже научной элиты (экспертного сообщества). Процесс мышления неолиберального крыла этих элит протекает в каких-то иных мировоззренческих координатах, описываемых в категориях «подданные», «позволить», «облагодетельствовали», «мы им добавили

73

Помимо результатов исследования элитных групп О. Крыштановской, А. Чириковой, Г. Сатаровым, М. Афанасьевым, Левада-Центром и др., сошлюсь также на результаты исследований, участником которых я сама являлась. Так, уже на рубеже ельцинской и путинской эпох политическая, административная и бизнес-элиты в подавляющем большинстве (более 80 %) усматривали основные цели даже социальной политики лишь в обеспечении стабильности в обществе и защите интересов правящих групп. Что же касается таких функций социальной политики, как помощь наиболее обездоленным слоям населения, поддержка экономически активного населения, сохранение и развитие человеческого потенциала страны и т. д., то о них упоминалось в этой связи гораздо реже (см. [Государственная… 2003]). Спустя 10 лет личные интересы стали для правящей элиты еще более значимы, и даже на уровне деклараций ни один (!) из опрошенных работников системы государственного и муниципального управления в ходе исследования «Готово ли российское общество к модернизации?» не сказал, что в случае конфликта личных и общественных интересов он руководствовался бы интересами государства.