Настоящая фантастика – 2017 (сборник). Дмитрий Казаков

она не пользовалась, Ваня не любил насилия, откликнется, когда посчитает нужным.

      – Не плачь, солнышко! – расслышала в музыке урчание.

      Янка смахнула слезу и улыбнулась.

      – Я скучала… сильно больно?

      Отец, поглядывая на монитор, качал головой. Он, создавший с нуля творение, ощущавший печенкой подопечного до последнего метеорита, не улавливал в издаваемых Шаром звуках какой-либо речи. Стек – считывал, да, оттуда и узнавал… а дочь обходилась безо всяких стеков. Как у нее получалось – оставалось загадкой. Раньше думал, она лишь воображает ответные реплики, девочка чувствительная и эмоциональная. Но теперь… почему бы и нет!?

      – Врешь ты все! Не опасно, как же… Ты один… один! остальные… Ванька, тебя могли уби-ить!

      Она разрыдалась – безутешно, громко. Отец наблюдал, силой воли заставляя себя оставаться на месте. Без него есть кому утешить!

      Дочь теребила ландыши. Видимо, поздравить хотела, но забыла, сорвавшись в истерику. Опять в лес гулять ходила одна, негодница!

      – Букет кому? – хлюпнула. – Тебе, кому еще…

      Р-раз – и не стало цветов, пропали! Петров увеличил изображение, глянул с разных ракурсов – нету! Ни каналы не задействовала, ни коды специальные – напрямую! Дела… Создаешь, растишь, воспитываешь, а они потом в самостоятельное плавание уходят, а ты остаешься на берегу…

      Наутро за ним приехали. Петров понял – вот оно, началось! То самое, ради чего и затеяли. И вправду – пора.

      Растрепанный и зевающий, сел в аэрокар, подсумок с Шаром под мышкой. С ветерком, по выделенному правительственному каналу в несколько минут был доставлен до места. Сон улетучился, когда понял, где оказался: перед ним высился ЦОЦ – Центр Охраны Цивилизаций, одно из самых влиятельных и засекреченных мест на Земле.

      В уютном небольшом кабинете, куда его почтительно сопроводили, сидели, понурившись, двое. Старушку Милли узнал сразу, галантно приложился к ручке. Несмотря на почтенные годы, выглядела она, как всегда, потрясающе: женщиной без возраста, мечтой поэта. Преподавала биологию у него на втором курсе, много мучений тогда вынесла от дотошного студента.

      В неряшливом помятом типе с отечными воспаленными глазами с трудом признал Серегу Шилова, гения математики, заимевшего свой Шар аж в двадцать лет, что являлось абсолютным рекордом. Еще вчера видел его во Дворце надушенным, краснощеким и сияющим, облаченным в яркие семафорящие одежды – коллега слыл экстравагантным щеголем. Неужели и его Шар уделали? Не может быть! Совершеннейшее же творение, абсолютно гармоничное! Петр не раз брал консультации у хозяина, пытаясь постичь и перенести идеи на Ваньку, но до оригинала не дотягивал.

      – Случилось чего? – хлопнул Серегу по плечу вместо приветствия. Тот не отреагировал.

      – Молчит! сидит, невменяемый! – пожаловалась Милли.

      – Откуда столько позитива… Твой – что, жив? – прохрипел гений математики, подняв глаза на энергичного Петрова.

      – Ранен.

      – А мой в цинковом гробу! – протянул бесцветно,