Странник поневоле. Борис Долинго

с прибалтом, конечно, и неплохо, но, может, зря он так вот сразу потащил его к себе домой? Что-то настораживало в поведении Ингвара Яновича, но что – он не мог понять. Что-то с чем-то не вязалось.

      Во-первых, очень странным казалось, что металлом из Прибалтики направили в Свердловск – и ближе к Латвии хватает металлургических заводов (хотя опять же – какой только глупости в нашей стране не бывает?). Во-вторых, даже если и привезли железяки, то, как мог Ингвар Янович и его лаборатория, институт и даже Академия наук проследить, где этот полукруг окажется? В принципе – как?!

      Конечно, если у них серьезная секретная тема исследований (а, судя по свойствам полукруга, исследования явно тянут на подобное), то при потере ценного оборудования должна была последовать команда из соответствующих органов, и весь металлолом в стране проверили бы так, что даже иголку бы нашли. Но тогда поиски бы точно вели офицеры КГБ, а не сотрудник Академии наук Латвии! Правда, кто сказал, что он тот, за кого себя выдаёт?

      Но, в-третьих, даже если и так, то совсем странным казалось, чтобы кто-то предлагал деньги за находку. Это не клад, а собственность государства, которое не станет платить за то, что и так принадлежит ему, даже если собственность эта и оказалась утеряна. Особенно, если ищет КГБ, то денег не предложат – почему-то Богдан был в этом уверен.

      Однако если версию о «компетентных органах» отбросить, то возможна ли тут, скажем, частная инициатива самого Ингвара Яновича или ещё кого-то вместе с ним? Но опять же – странно: ведь если они учёные, а не торгаши, откуда у них деньги? Кроме того, подобный вариант уж точно не объясняет, как они проследили путь полукруга до небольшого уральского города.

      При всём при том за мягкостью разговора латыша чудилась некая нервозность, настороженность и вместе с тем, как ни странно, жёсткость. Даже во фразах, произносившихся как просьба, звучала требовательность, затруднявшая прямой отказ.

      В общем, всё было странно и многое друг с другом не увязывалось. Богдан думал, думал, да и махнул рукой: всё равно завтра всё станет ясно.

      Глава 2

      Весь следующий день Богдан не находил себе места на работе – ему было необъяснимо жаль расставаться с полукругом.

      «Я в любом случае постараюсь получить какие-нибудь объяснения», – думал Богдан по пути домой. – «Хотя, конечно, прежде стоит мужика, как следует, прощупать и понять, что он за фрукт. Например, если он имеет отношение к КГБ, то сразу же проявит себя: начнёт разговаривать в ультимативной форме или просто «корки» предъявит. Если же начнёт юлить, то понятно, что, наверное, просто учёный, не более…»

      В конце концов, Богдана осенило: он вообще не покажет полукруг, пока латыш не ответит на интересующие вопросы! Ведь если гость окажется не кэгэбэшником, то что он сможет сделать?

      Ингвар Янович оказался более чем точен: когда Богдан в одиннадцать минут седьмого поднялся на свою лестничную площадку, то почти натолкнулся на высокого мужчину с портфелем.

      «Быстро же он прискакал с вокзала!» – мелькнула