Рейдер. Павел Астахов

Вплоть до этого дня.

* * *

      Связь оборвалась, и Батраков схватился за сердце, с такой ясностью встала перед ним картина его морального поражения – тогда, в 1998-м, включив ОРТ, он поначалу еще больше разозлился, так как подумал, что не успеет вернуть свои рубли из-за какого-то там «дефолта». А когда до него дошел весь ужас положения, Батраков выскочил из кабинета и закричал на секретаря:

      – Где главбух?! Где моя машина?!

      – Они уехали в банк… уже два часа как… – залепетала испуганная секретарша.

      – Догнать!!! Остановить!!! Уволю!!! Всех уволю!!!

      Некоторое время Батраков метался по приемной, пугая воплями проходящих мимо кабинета работников НИИ, а затем в бессилии рухнул на кожаный диван и, закрыв голову руками, в отчаянии замотал ею из стороны в сторону.

      – Александр Иванович, может, чайку? – попыталась хоть как-то разрядить обстановку секретарша.

      Но шеф лишь угрюмо молчал и продолжал качать головой, словно китайский болванчик. А потом дверь приемной распахнулась, и в нее стремительно ворвалась главбух:

      – Александр Иванович, что за безобразие! Мало того, что ваш водитель Игорь никак не мог выехать из гаража. То ему помыться, то ему заправиться надо. А потом еще на дороге гвоздь поймал и битый час менял колесо!

      Батраков медленно поднял голову.

      – Приехали в банк за полчаса до обеда, – размахивала руками главбух, – а они перед самым нашим носом закрылись! Говорят, по техническим причинам операции приостановлены. Бред какой-то! Творят что хотят!

      – И что дальше? – глотнул Батраков.

      Главбух с виноватым видом развела руками:

      – Не сдали мы платежки… Может, вы позвоните председателю? Пусть примут сегодняшним днем. А? Александр Иванович?

      Батраков тяжело поднялся с дивана, прижал главбуха к себе, с чувством расцеловал ее в обе щеки и протянул руку:

      – А ну давай эти платежки сюда! Быстро!

      Принял и на глазах ошеломленной бухгалтерши порвал их в мелкие клочки.

* * *

      У Батракова так и не хватило духу извиниться перед Перовским, и их отношения были разрушены. Впрочем, не только с ним. Благодаря выданному накануне кризиса кредиту банк оказался на грани банкротства. Председатель банка кинулся уговаривать директора НИИ вернуть заемные средства – хотя бы с индексацией по среднему курсу рубля, но Батраков стоял на своем, и дело дошло до судебной тяжбы.

      И вот здесь директор совершил вторую ошибку: предоставил вести все дела в суде заводским юристам. И – проиграл. Тяжба перешла во вторую инстанцию, и сообщение о вторично проигранном процессе застало Батракова в Москве.

      Александру Ивановичу как раз предстояло вести переговоры по заказам для крупного немецкого концерна электробытовых приборов, и он оформлял первый свой заграничный паспорт для первой поездки за рубеж. Понятно, что известие о проигранном процессе заставило его нервничать, нужные бумаги все время терялись, и, если бы не помощь Андрея Андреевича Павлова, неизвестно, сумел бы Батраков увидеть заветную «краснокожую