Рейдер. Павел Астахов

рассмеялись, но Петр Петрович тут же – одним властным жестом – призвал их к тишине.

      – Главное, что вам следует помнить: мы – не беспредельщики, мы следуем закону. В этом наша броня. – Он поднял стиснутый кулак. – И еще: мы служим нашей стране. В этом наша сила. Мы – не просто санитары бизнеса. Мы его надежда и будущее…

      Петр Петрович оглядел замерших «студентов» и, осуждающе покачав головой, сказал главное:

      – Потому что на той стороне «линии фронта» – только зажравшиеся Батраковы.

      Тот самый Пахом

      Артем буквально выскочил из душной смрадной дежурки и зашагал вслед за Колесовым. В коридоре, у двери в спецчасть, увидел сидящих на стульях трех охранников с помповыми ружьями и в бронежилетах.

      – Ну, как там наш смутьян? – подошел Колесов к старшему.

      – Да вроде тихо пока, – уважительно поднялся тот со стула. – Иногда матом кроет. Иногда песни поет.

      – Короче, развлекается, – прокомментировал Колесов и кивнул в сторону Артема. – Это его адвокат, господин Павлов. Хочет попытаться увести его домой без шума.

      – Вы бы осторожнее с ним, господин адвокат, – сочувствующе посмотрел на Артема охранник, – он точно контуженый, может и башку ненароком прострелить.

      – Я знаю, – улыбнулся Павлов и шагнул в распахнутую дверь оружейки.

      Здесь был полный разгром: ящики для пистолетов и пирамида, где еще недавно стояли карабины, опрокинуты, стол продавлен, а табуретка разбита – то ли о стену, то ли об голову… Такое обычно и бывало в захваченных предприятиях, где находилась вооруженная охрана.

      Артем видел подобное не раз и уже знал, как и что происходило: за пару дней до «мероприятия» приходят милиционеры из разрешительной системы и под предлогом проверки охранной деятельности изымают оружие. И только затем появляется какой-нибудь Колесов со своими хлопцами.

      Павлов машинально оценил число выбоин от пуль на стенах и вздохнул: их было больше десятка, а значит, Пахом действительно «заклинил» и опять вспомнил Афган.

      За дверью послышался металлический лязг передергиваемого затвора, и Павлов, даже не отдавая себе отчета, что делает, мгновенно вылетел за пределы зоны обстрела и прижался к стене.

      – Стоять, гады! Еще шаг, и я стреляю!!

      Это был тот самый Пахомов. Уж его голос Артем помнил отлично.

      – Спокойно, Пахомыч! – крикнул он. – Это я – Артем Павлов, Палыч! Помнишь меня!

      – А почему не папа римский?! – нетрезво поинтересовался Пахомов. – Вали отсюда, пока не сделал в тебе пару лишних отверстий. Для вентиляции… мозгов!

      – Да ты что? Совсем озверел?! – заорал Артем и прижался к стене еще плотнее. – Это же я, твой однокурсник! Выпуск 1991 года, второй факультет, группа 2Б, 7-я «норвежская» подгруппа, начальник курса Новиков, замполит Ефремов, старшина курса Городецкий…

      От двери спецчасти послышалось сопение.

      – Выйди.

      Артем выдохнул, мысленно перекрестился и покинул укрытие.

      – Помнишь,