Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года. Владимир Першанин

пароходами – удирают буржуи, кончилась война. Всю ночь марочный портвейн пили, праздновали. А рано утром хватились мы нашего «комэска», а он в кустах задушенный лежит.

      – На войне всегда в последний день кто-нибудь погибает. Такая судьба, – заметил кто-то из танкистов.

      – До последнего дня ох как далеко, – вздохнул Савушкин Костя, небольшого роста, широкоплечий с веснушчатым, шелушащимся от загара лицом. – Войну еще толком не начали, а только и делаем, что отступаем.

      Лейтенант Ерофеев хотел одернуть его, что нытье никому еще не помогало, но впереди закричали «Воздух!», а вскоре появились немецкие самолеты. Экипаж забился в капонир под днище танка и тоскливо прислушивался к вою сирен, установленных на «Юнкерсах».

      Земля вздрагивала от грохота бомб. Один раз тряхнуло особенно сильно, экипаж раскидало и оглушило. Но «снайперской» бомбежки у немцев не получилось. Машины спасала хорошая маскировка и лес. Да и самолетов у «люфтваффе» не хватало, чтобы плотно накрыть огромный фронт.

      Не повезло легкому штабному Т-26, который числился как связная машина. Близкое попадание проломило броню, погиб заряжающий. Командир машины и наводчик успели выскочить. Тяжело дыша, они наблюдали, как горит их танк.

      – Вот так по одному и выбьют, – сказал сержант-наводчик.

      Младший лейтенант командир машины был настроен более оптимистично:

      – Хреново целятся. Пролетели раз, другой, шум до небес, а всего одну машину подбили.

      Больше пострадала пехота и беженцы. У многих, особенно гражданских из числа беженцев, не выдерживали нервы. Вой сирен пикирующих «Юнкерсов» заставлял их терять голову и бежать прочь.

      Подъехал мотоцикл с разведчиками. Сержант, старший в отделении, доложил ротному:

      – Километрах в полутора отсюда фрицы скапливаются. Там же ваш отставший танк видели. Отбивается, но обложили его крепко.

      Оба командира: и Серов, и Емельянов слышали стрельбу. У обоих мелькнула мысль ударить навстречу, но они понимали, что танк выручить не смогут. У немцев достаточно понатыкано пушек, подтягиваются танки, и, кроме бесполезного рывка, ничего не получится. Их задача – ждать новой атаки и отразить ее.

      Даже лишние час-два крепко помогут отступающим частям, и обязанность Серова выиграть это время. Подвезли снаряды. Спешно перегружали их, одновременно наблюдая за воздухом.

      Но, кроме немецких наблюдателей, никого поблизости не было. Два «Хеншеля-126», с ярко-оранжевыми капотами и крыльями, поднятыми над кабиной, кругами ходили на высоте километра.

      Спускаться ниже устаревшие машины не рисковали. То в одном, то в другом месте сверкали вспышки пулеметных очередей и винтовочных выстрелов. Обозленные потерями и отступлением, красноармейцы ловили наблюдателей в прицел, и порой пули звенели, высекая искры из корпусов и крыльев наблюдателей.

      «Хеншели» спешно набирали высоту и продолжали упрямое кружение, не выпуская из вида отступавших. В ответ на выстрелы с земли иногда бросали мелкие бомбы: «Жрите, не жалко!» Германские пилоты ценили свою