Мир без Солнца. Алексей Калугин

паствой. А уничтожил секту Кула сам Лабиринт.

      Брови парня сошлись у переносицы, отчего лицо его приобрело чрезвычайно серьезное выражение.

      – Выходит, правду говорят, что Лабиринт представляет собой угрозу для людей?

      Кийск только пожал плечами – у него не было ответа на этот вопрос. Точно так же, как не было ответа и ни у кого другого.

      – Я слышал, будто существует мнение, что Лабиринт – это боевая машина, – сказал, не дождавшись ответа, Усман.

      – Это не так, – покачал головой Кийск. – Лабиринт – нечто гораздо более грандиозное и сложное, чем машина для уничтожения жизни. Пока нам известно о нем лишь то, что он, используя систему внепространственных переходов, связывает между собой все точки Вселенной. По собственному опыту я также знаю, что Лабиринт способен изменять течение времени: замедлять его, ускорять или даже обращать вспять. Человек, исследующий Лабиринт, похож на муравья, ползущего по стене высотного здания и уверенного в том, что он способен составить целостное впечатление о данном объекте. Как я себе представляю, у Лабиринта отношение к человеку соответствующее. До тех пор пока мы не мешаем его работе, он просто не замечает нас. Когда же мы начинаем слишком досаждать ему, он принимает ответные меры.

      – Вы говорите о Лабиринте так, словно это живое существо, – заметил парень.

      – Живое существо… – Кийск на секунду задумался. – Нет, я не думаю, что Лабиринт живой. Хотя и не могу полностью исключать такую возможность. Скорее всего, это машина, сложностью своей превосходящая все, с чем мы когда-либо сталкивались.

      – Вы служили в галактической разведке? – спросил Усман, в очередной раз удивив Кийска знанием его биографии.

      – Десять лет, – ответил Кийск.

      – Как же вы оказались в составе первой плановой экспедиции на РХ-183?

      – Долгая история, – болезненно поморщился Кийск.

      Ему не хотелось вспоминать о том, сколько мытарств пришлось пережить в свое время, чтобы добиться хотя бы должности помощника руководителя экспедиции, отправляющейся на планету с индексом «пятнадцать». Тогда в его личном деле стояла отметка, с однозначной определенностью свидетельствующая о том, что по причине внесения значительных изменений в строение его организма Иво Кийск непригоден для работы на неосвоенных планетах. Впрочем, стояла она и сейчас, только теперь на нее никто не обращал внимания.

      Глядя на серые камни, Кийск мысленно вновь, уже в который раз, вернулся к событиям восьмилетней давности, когда на безжизненной планете, признанной экспертами СБ абсолютно безопасной для человека, погибли четверо из шести участников первой экспедиции. Он слышал, что там, где стояла их экспедиционная станция, воздвигнут монумент в память о погибших. И среди прочих на нем значится имя Иво Кийска. Но он так ни разу и не побывал на том месте.

      Сейчас группа исследователей, численностью почти в десять раз превосходящая первую плановую экспедицию на РХ-183, вновь с упорством маньяков лезла в Лабиринт. Но если первая экспедиция не имела в своем арсенале даже