Чародей на том свете. Андрей Чернецов

родного министерства вдруг перебросили в эту злосчастную Эвенкию, где местные шаманы что‑то такое нашли.

      Он запросил было указаний, не стоит ли ему отложить охоту за парнем и его псом и не присоединиться ли к большинству, раз уж все это так важно?

      На связь с ним вышла лично Протопопова и непривычно серьезно приказала продолжать наблюдение любой ценой, ибо это может быть не менее существенно.

      И вот ему опять предстоит пасти этого чудного парня с его странной собакой. Практически одному, в диких краях, не имея внятного представления как?

      И – что не менее важно – зачем?

      Глава вторая

      КАТАСТРОФА

      – Докладывайте!

      – Все идет по плану. Ведомые направляются к Объекту.

      – Отлично. Проводник не засек хвоста?

      – Нет.

      – Постарайтесь как можно дольше не обнаруживать своего присутствия. Не забывайте, что Открыватель Путей профессионал.

      – Ха, вот уж чего не заметил, так не заметил! Проколоться, как мальчишка. И на чем? Говорящая собака!

      – Да, странно. Уж кому, как не Проводнику, знать пункт седьмой «Правил колонизации планет с примитивными формами цивилизаций». Недопустимый промах.

      – Вот на нем мы его и подловили.

      – И все‑таки примите совет: нельзя недооценивать противника. Причем такого серьезного, как ваш.

      – Ладно, учту.

      По проспекту 25 Октября, задумчиво озираясь по сторонам, шел элегантно одетый господин средних лет с курчавой гривой, темной кожей и глазами, цвет которых нельзя было разглядеть за стеклами антикварных солнцезащитных очков (настоящий XX век!).

      Если бы кому‑то из милиционеров или даже сотрудников МГОП довелось вдруг проверить его документы, то они могли бы узнать, что перед ними житель Неаполя Джованни Кабангида – итальянец, вернее, сын итальянки и нигерийца.

      Взбреди в голову особо дотошному сотруднику еще и запросить о нем Глобалпол, он с удивлением узнал бы, что за этим почтенным гостем российской столицы числятся тридцать шесть приводов в полицию за мелкое хулиганство и пьяные дебоши, два развода с женами, которым надоели его побои и вечная нехватка денег, год общественно‑исправительных работ и два церковных покаяния.

      Возможно даже, прикинув в уме стоимость костюма от «Версаче и дочерей», золотых турецких часов «Ремикс» и булавки для галстука с лиловым венецианским сапфиром, самый проницательный страж порядка догадался бы, что тут что‑то нечисто и просто так бродяги и пропойцы золотые часы не носят.

      Но кому, скажите на милость, пришло бы в голову в тихой благополучной Москве середины XXII века проверять документы у прилично одетого человека, причем явного иностранца?

      Да и вообще, если начать заглядывать в паспорта каждого смуглого и темноволосого прохожего, то московской милиции пришлось бы тем только и заниматься, ни на что другое времени бы не осталось.

      Однако, если бы этого человека вдруг случайно увидел кто‑то из Посвященных