Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского. Чарльз Гати

как политическая либерализация при Михаиле Горбачёве выплеснула национальное напряжение наружу, Бжезинский был прав, указывая на потенциальную опасность этой проблемы. В дальнейших своих работах он возвращался к национальному вопросу неоднократно.

      В-третьих, Бжезинский на тот момент несколько неверно оценил динамику советского руководства после отставки Хрущёва. Утверждая, что «падение Хрущёва создаёт… важный прецедент на будущее», Бжезинский упустил тот факт, что советская система по-прежнему позволяла лидеру КПСС сосредоточить в своих руках индивидуальную власть и добиться несколько большего статуса, чем просто «первого среди равных». И хотя в первые несколько лет после отставки Хрущёва существовала форма «коллективного руководства», Леонид Брежнев, будучи генеральным секретарём КПСС, всегда считался самым главным руководителем, который со временем устранил всех своих основных соперников, добившись главенствующего положения и скончавшись на своей должности восемнадцать лет спустя. Как отмечал Майрон Раш в то время и позже, в высшей степени централизованный характер советской политики и отсутствие институализированных процедур преемственности позволили Брежневу и его последователям предупредить возможное повторение заговора, в результате которого был смещён Хрущёв[104]. Поскольку Бжезинский (делая общие выводы из отставки Хрущёва) ошибочно рассматривал столкновения в московском руководстве в самом начале постхрущёвской эры как «затянувшуюся бюрократическую борьбу» и «деперсонализированный политический конфликт», он пренебрег теми аспектами системы, которые по-прежнему позволяли сконцентрировать власть в руках одного лидера. Бжезинский утверждал, что с появлением «всё более осознающей прочность своего положения «контр-элиты»» лидеру будет труднее консолидировать свою власть, но события брежневской эпохи опровергли его утверждение. Положение этой «контр-элиты» не было таким уж «прочным», как предполагал Бжезинский, а консолидация власти после Хрущёва не только осложнилась, но и значительно упростилась. После того, что случилось с Хрущёвым, Брежнев и его последователи понимали, что должны постоянно быть начеку и предотвращать любые подобные попытки сместить их самих.

      В-четвёртых, анализ Бжезинского отражал различные академические течения и был основан на разных теоретических конструкциях. Тезис о растущем разрыве между советским обществом и советским режимом отражал концепцию политического порядка, разработанную в середине 1960-х годов Сэмюэлом Хантингтоном, который впоследствии объединил многие свои идеи в книге 1968 года «Политический порядок в изменяющихся обществах». (Бжезинский и Хантингтон были друзьями и вместе написали книгу о сравнении американской и советской политических систем.) Хантингтон утверждал, что модернизирующиеся общества, то есть общества с более высокими показателями грамотности, образования, урбанизации, индустриализации, экономического роста,

104

Myron Rush, Political Succession in the USSR (New York: Columbia University Press, 1965); Rush, How Communist States Change Their Rulers (Ithaca, NY: Cornell University Press, 1974); и Rush, «The Soviet Military Buildup and the Coming Succession», International Security 5, номер 4 (весна 1981): 169–185.