Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского. Чарльз Гати

в любом случае будет рад, что Бжезинский унаследует его должность, потому что прецедент того, как выходец из другой страны успешно занимал такой высокий и престижный пост, уже есть. Бжезинский просто добавил: «Надеюсь, это станет прочной традицией!»[47]

      Факт состоит в том, что Киссинджер и Бжезинский поддерживали неплохие отношения, несмотря на усиливавшиеся разногласия во взглядах и на само собой разумеющееся соперничество, из-за которого у них с 1969 по 1980 год возникали некоторые трения. Стороннему наблюдателю может показаться, что перед ним два заклятых врага. Но перед историком, имеющим доступ к их переписке и анализирующим сближавшие их социальные силы, предстаёт совсем иная картина.

      Киссинджер регулярно принимал Бжезинского в Белом доме и в Государственном департаменте, часто наедине. Например, на обеде в июле 1969 года они говорили о насущных вопросах – о запланированном возобновлении отношений с Китаем, об отношениях с Москвой и, разумеется, о том, как быть с Вьетнамом. На следующий день по просьбе Киссинджера Бжезинский отослал свои идеи по поводу «значения мира» Никсону, и тот позже в том же месяце произнёс их в своём тосте в Нью-Дели[48]. В мае 1970 года оба долго обсуждали осложнения во внутренней политике в связи с вторжением в Камбоджу. Киссинджер выражал свои страхи по поводу внутреннего разделения – не столько в связи с возмущением левых, сколько в связи с возможным реакционным уклоном Никсона – и признавался, что подумывает о том, чтобы оставить должность до конца срока Никсона, но не собирается возвращаться в Гарвард. Ему не хотелось встречаться со своими прежними коллегами, которые, по его мнению, поддерживали студенческие волнения. Они также говорили о Ближнем Востоке, о Германии (оба не видели особых шансов на успех «Остполитики»), о ситуации с радио «Свободная Европа/Радио Свобода», активность которого власти Западной Германии собирались свернуть в угоду Москве[49].

      Такие встречи проходили несмотря на критику, которой Бжезинский подвергал президентскую администрацию. Например, на следующий день после беседы с Киссинджером о камбоджийском кризисе, отослав конфиденциальные замечания по поводу выхода из кризиса, Бжезинский опубликовал комментаторскую статью в «Вашингтон пост», озаглавленную «Камбоджа подорвала наше столь необходимое доверие», в которой он критиковал отношение к проблеме со стороны интеллектуалов, но в ещё большей степени решение Никсона, как и «некоторых советников мистера Никсона». «В наши дни ситуация несравненно сложнее, и она требует более взвешенной оценки международных реалий», – писал он[50]. Но Киссинджер поблагодарил его за конфиденциальные заметки и в приписке пообещал «держать ситуацию с радио «Свободная Европа» под контролем»[51].

      Конечно, в их отношениях могла быть некоторая доля расчётливости. Принимая регулярно Бжезинского, Киссинджер хотел убедиться в том, что его товарищ сохранит умеренность в своей критике, не перекроет себе

47

Среди девяти профессоров были Стэнли Хоффман, Маршалл Шульман, Дэвид Лэндес, Ник Валь, Ричард Улльман, Стивен Гробар, Роберт Пфальграфф, Уолтер Лакер и Бжезинский. Записка о беседе, «Meeting with Secretary of State, luncheon given by Henry Kissinger, Dec. 61973, 1:pm-3:15pm», папка «Киссинджер Генри 1970–1973», ящик I.16, Документы Бжезинского.

48

«Talk + dinner with Henry Kissinger», 14 июля 1969 г.; Бжезинский Киссинджеру, 15 июля 1969 г.; Киссинджер Бжезинскому, 22 июля 1969 г., папка «Киссинджер, Генри 1956–1969», ящик I.16, Документы Бжезинского.

49

Записка о беседе с Генри Киссинджером, 23 мая 1970 г., папка «Киссинджер, Генри 1970–1973», ящик I.16, Документы Бжезинского.

50

Записка «Камбоджийский кризис», 25 мая 1970 г., папка «Kissinger, Henry 1970–1973», ящик I.16, Документы Бжезинского; Zbigniew Brzezinski, «Cambodia Has Undermined Our Vital Credibility», Washington Post, May 24, 1970, 35.

51

Киссинджер Бжезинскому, 22 июня 1970 г., папка «Киссинджер, Генри 1970–1973», ящик I.16, Документы Бжезинского.