Заговорщики. Перед расплатой. Ник. Шпанов

хотел ударить в затылок Народно-освободительной армии Центральной равнины генерала Лю Бо-чена. От вас, летчики первого полка, будет зависеть, удастся ли Чан Кай-ши и его американским сообщникам по-прежнему быть хозяевами в воздухе над головой нашей Дунбейской армии. Я прошу ваш полк в целом и каждого летчика в отдельности прислушаться к словам председателя Мао Цзе-дуна. Он поставил перед нами задачу разгромить Чан Кай-ши под Цзиньчжоу и Мукденом, чтобы открыть Дунбейской народно-освободительной армии путь в Северный и Центральный Китай». Разве не так сказал нам тогда генерал Линь Бяо?.. Я спрашиваю вас, товарищ Фу, так?

      – Так.

      – «Прошу каждого прислушаться к словам председателя Мао Цзе-дуна». Значит, генерал Линь Бяо просил об этом и летчика Чэна.

      – Чэна тогда еще не было в полку.

      – Но он уже ехал сюда. Значит, генерал Линь Бяо имел в виду и его, обращался и к нему, требовал и от него выполнения мудрых указаний председателя Мао Цзе-дуна.

      – Тем хуже для Чэна, если он этого не понял, – проворчал Фу.

      – Значит, мы с вами должны ему объяснить, какое огромное значение имеет наша борьба за воздух на фронте Дунбейской армии. А вы вместо того хотите отправить его в тыл.

      – Могу вас уверить, Лао Кэ, – возразил Фу, – генерал Линь Бяо обращался к кому угодно, только не к нарушителям боевой дисциплины.

      – Вот тут я теряюсь, мой друг Фу, совершенно теряюсь: а не мог ли генерал Линь Бяо иметь в виду именно их в первую очередь?

      Фу смотрел на командира с недоумением, хотя в душе он и сознавал справедливость этих нравоучений.

      – У летчика Чэна психология неисправимого одиночки, – сказал он.

      – Неисправимого?

      – Мне так кажется.

      – А летает он хорошо.

      – Разве я это отрицаю?

      – И если бы не этот «одиночка», то вы ходили бы теперь не с легкой контузией, а было бы у вас настоящее решето вместо спины. Ведь пирата, повисшего на вашем хвосте, именно Чэн снял!

      – Позвольте узнать, – сказал Фу, – вы серьезно полагаете, будто я мог бы изменить свое отношение к Чэну, если бы даже был совершенно уверен, что именно он спас мне жизнь? Вы так думаете?.. Впрочем, дело не в этом… Я полагал, что вы тоже понимаете: командованию нужен был новый «Икс». Какие же тут могут быть разговоры! Если бы вы могли обеспечить исполнение задания, умерев дважды, разве вы не пошли бы на это?.. Словно я вас не знаю… Да что там: «Вы, я»! Разве каждый из наших людей не отдал бы жизнь дважды и трижды за исполнение боевого приказа?! Что тут говорить!.. А вы хотите, чтобы я за то, что Чэн избавил меня от дырки в спине, простил ему нарушение этого приказа… Извините, командир, но мне кажется, что вы говорите не то, что думаете!

      – Вот что я позволю себе сказать вам, товарищ Фу, – мягко проговорил Лао Кэ. – Конечно, вы правы: каждый из нас даст себя разрезать на части, если это будет условием исполнения воинского долга. Но вспомните, чему учит нас партия о ценности человеческой жизни!

      – На войне жизнь часто бывает ценою выполнения приказа, – горячо возразил Фу, – и никому из нас не дано рассуждать, стоит