Последнее крымское предупреждение. Александр Тамоников

дел? Алена тоже крепкий орешек. Если почувствует, что мужу угрожает опасность, прилипнет как банный лист. Дескать, вместе будем умирать, никуда без меня не поедешь.

      Пассажиры сохраняли молчание. Что-то не так. Уснули и не видят, как он приближается к ним?

      Он добрался до машины, заглянул внутрь и похолодел. Ноги пристыли к земле. Ему словно кто-то ввел инъекцию парализующего вещества.

      Все, что Алексей делал в последние два часа, гроша ломаного не стоило! По его вине погибли люди! Андрюха Януш, помощник Каминского, засекреченный даже для своих, сидел в водительском кресле, откинув голову. В левом виске чернело входное пулевое отверстие. Половина салона была забрызгана кровью.

      На заднем сиденье лежала, завалившись на бок, его жена, тридцатилетняя красавица Алена. Из распахнутых глаз сочилось отчаяние. Две пули в груди, третья в голове. Дорогие чехлы пропитались кровью.

      Перед смертью, когда убийца направил на нее пистолет с глушителем, она все поняла, не кричала, знала, что ничего не изменит. Какой смысл в этой жизни без любимого мужа, который погиб первым?

      «Беги!» – ужалила мысль.

      Каминский попятился. За его спиной кто-то деликатно кашлянул.

      Он обернулся, сжимая кулаки. Позади Алексея, растянувшись в ломаную шеренгу, стояли четверо и смотрели на него, как на новый айфон. Без головных уборов, в бронежилетах поверх гражданской одежды. Они держали короткоствольные автоматы, но не торопились пускать их в дело.

      «Спецназ управления военной разведки, – мелькнула безрадостная мысль. – Умные натасканные звери. Это не парни из СБУ с незаконченным высшим образованием и такой же подготовкой. Это все. Ты проживешь ровно столько, сколько им нужно для получения и подтверждения информации. Так сделай хоть что-то, чтобы не было мучительно больно за решеткой!»

      Он бросился на ладно сложенного светловолосого парня. Тот отклонился, ударил Каминского прикладом по виску. Ноги незадачливого беглеца сложились, он ничком повалился в траву. Сознание устояло, невзирая на адскую боль.

      Валяться под ногами фашистов было ниже его достоинства. Он стал подниматься, упираясь ладонями в землю. Голова превратилась в пудовую гирю, тянула вниз. Автоматчики неторопливо окружили Алексея. Приказа делать из него отбивную, а потом мертвеца у них пока не было.

      – Не перестарался, Громанько? – поинтересовался обладатель запоминающегося баритона.

      – Не, пан майор, – растягивая гласные, сообщил подчиненный. – Так, погладил. Отклонил, так сказать, заявку в друзья. А чего он бросается на стволы? Герой, что ли? – Парень витиевато выругался.

      Каминский оценил эту тираду и выхаркнул сдавленный смешок.

      Мужчины удивленно переглянулись. Один из них опустился на колени, посмотрел ему в глаза.

      – Он смеется, что ли? – проговорил приземистый боец с гладко выбритым черепом. – С ума сошел? Может, наподдать ему, пан майор?

      – Отставить, – проворчал старший группы. – Такому наподдашь, он богу