Главбух и полцарства в придачу. Дарья Донцова

У Олега была однокомнатная, находившаяся на первый взгляд в удобном месте, в двух шагах от метро «Баррикадная». Но окна дома выходили прямо на зоопарк, и спать в этом здании никто не мог. Звери просыпаются рано, около пяти утра, большинство из них начинает требовать завтрак, оглашая округу недовольным ревом. Вы не поверите, если я расскажу, какие звуки способны издавать умилительные макаки, очаровательные мишки и интеллигентные пингвины. Кровь стыла в жилах, поэтому Олегу приходилось по большей части держать окна плотно закрытыми.

      У меня же была «хрущоба», отчего-то именовавшаяся двухкомнатной. Лично я совершенно не понимаю, с какой стати крохотную нишу площадью в семь метров следует считать жилой. Но тем не менее по бумагам получалось, что Виола Тараканова имеет аж две комнаты. Жили мы вместе с Томочкой вполне спокойно, пока в нашей судьбе не произошли кардинальные изменения. Но я об этом уже рассказывала и повторяться не хочу.[1] Скажу только, что в результате всех пертурбаций нам достались две квартиры на одной лестничной клетке. И у нас теперь куча жилых помещений. Но об этом капитану знать не надо, пусть умрет от зависти.

      – Офигеть можно, – покраснел кабан.

      Потом спохватился и рявкнул:

      – Жили на Горской? Не вздумайте скрывать!

      – Зачем мне утаивать сей факт? – изумилась я. – Да и штамп старой прописки в паспорте стоит, вы же его видите!

      – Глупо запираться, – согласился капитан, – и эта на Горской живет.

      – Кто?

      – Елизавета Семеновна Марченко. Во, глядите.

      м показал мне бордовую книжечку, раскрытую на нужной страничке. Я машинально кинула взгляд на строчки, сделанные четким, почти каллиграфическим почерком: «Горская улица, дом 4, кв. 83».

      – Ну и что? – удивилась я.

      – Как это? Вы жили в двух шагах друг от друга и не встречались?

      – Ну, если вы обратили внимание, мой адрес – дом семьдесят девять. Горская улица длинная. Действительно, странное совпадение. Только Елизавета проживала почти на проспекте имени Остапова, а я в противоположной стороне, возле рынка.

      – Все равно небось встречались.

      Я посмотрела в толстое, глупое лицо капитана, «украшенное» мелкими мышиными глазками. Ну не идиот ли он?

      – По вашей логике получается, что все жители Ленинского проспекта, который тянется от Октябрьской площади до Московской кольцевой дороги, должны быть знакомы друг с другом? Или те, кто прописан по Тверской?

      – Умные все стали, – закряхтел кабан, – значит, ничего сообщить по сути задаваемых вопросов не могете?

      – Не могу.

      – Ладно, ступайте, понадобитесь – вызовем.

      – А что случилось с Марченко? – поинтересовалась я. – Сердце?

      Кабан пошуршал бумагами.

      – Выстрелили в нее.

      – Мамочка! – ужаснулась я.

      – Ступайте, – огрызнулся мент, – нечего любопытничать.

      Не сказав этому свину в милицейской форме «до свидания», я выскочила в коридор и полетела домой. Представляю, как сейчас будет ругаться Олег. Часы показывали девять часов утра.

      Открыв

1

История жизни Виолы Таракановой описана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки».