История Крестовых походов. Екатерина Монусова

ухаживать за больными пилигримами и другими, кому болезнь помешала выйти из города. Большинство христиан были освобождены из рабства.

      Почитание пророка Мекки заменило поклонение Иисусу Христу в завоеванном городе. Все церкви, исключая храм Святого Гроба, были обращены в мечети. Саладин приказал омыть розовой водой, доставленной из Дамаска, внутренние и наружные стены Омаровой мечети. В первую пятницу, последовавшую за взятием Иерусалима, главный имам произнес речь в честь чуждого вероисповедания. Христиане печально бродили по сирийским равнинам, отверженные своими братьями, обвинявшими их в том, что они предали Гроб Сына Божия. Город Триполи закрыл перед ними свои ворота. Те, кто удалились в Египет, были менее несчастливы и нашли сострадание в сердцах мусульман; многие возвратились морским путем в Европу, где и возвестили с печалью, что Иерусалим подчинился власти Саладина».

      Крестоносцы в действии

      Так описывает печальные события тех дней Жозе Мишо. Его коллеги – историки прошлого – вполне солидарны с ним в оценке действий египетского султана. Благородство Саладина отмечают даже те, кто, по определению, должен был оказаться на стороне крестоносцев. Как отмечает соотечественник Мишо, французский писатель XVIII века Клод Марэна, всем жителям было разрешено покинуть город и унести свое имущество, уплатив подушную пошлину. За мужчину – 10 золотых динаров, за женщину – 5, за ребенка – 1. Семь тысяч бедняков было отпущено за сумму в 30 тысяч золотых из казны госпитальеров. Кроме этого, Саладин без выкупа освободил всех оставшихся за стенами пожилых людей – они поодиночке покидали город через ворота святого Лазаря от восхода до заката. А когда к нему пришли жены рыцарей, павших при Хаттине, и сказали: «Мы потеряли все, и нас некому защитить!» – султан со слезами на глазах тут же вернул им владения их мужей…

      Храм Гроба Господня остался невредим, и христианам разрешалось посещать его – за плату. Когда осенью 1192 года в Иерусалим прибыл первый караван христианских паломников, султан осыпал их главу, епископа английского города Солсбери, богатыми дарами и позволил ему назначить в храм двух латинских священников. Саладин не знал, что жить ему оставалось считаные месяцы. Желтая лихорадка, подхваченная в Дамаске, прервала его земной путь 16 марта 1193 года. Говорят, когда правитель испустил последний вздох, его секретарь, Бега ад-дин, вытащил из казны один-единственный золотой динар и 47 серебряных дирхемов. Даже на самое скромное погребение этого было мало – и, отправившись в последний путь в долг, государь забрал с собой лишь одну вещь, действительно принадлежавшую ему, – свой боевой меч…