Русский характер. Сергей Донской

рассчитывать, – решительно заявила Таня.

      – Ты из общества защиты животных?

      – Из аудиторской фирмы. Но питаться прыгающей по столу рыбой у нас не принято.

      – Повар старался. – В голосе Мити прозвучал неприкрытый упрек.

      – Рыболов, может, и старался, – ответила Таня, накрывая окуня салфеткой, словно саваном. – Но при чем тут повар?

      – Он соскребал чешую! – воскликнул Митя. – Чистил и надрезал рыбу так, чтобы не повредить внутренностей. А ты…

      – А я лучше скушаю что-нибудь попроще, – сказала Таня, перебарывая подступившую к горлу тошноту. – Вот хотя бы этих засушенных червячков.

      – Это не червячки, а лапша.

      С такой интонацией мог бы сказать слон: это не шланг, а хобот.

      – Обиделся? – спросила Таня, трогая Митю за руку.

      – Да нет, – пожал он плечами. – Залить тебе лапшу бульоном?

      – Сама справлюсь.

      – Дело хозяйское. – Митя взглянул на часы.

      – Все-таки обиделся, – вздохнула Таня. – Ладно, не принимай близко к сердцу. Сейчас я уйду, а ты ешь свою рыбу.

      Она открыла сумочку, чтобы достать кошелек.

      – Что ты собираешься делать? – обеспокоился Митя.

      «Запереться в туалете и сменить наконец эту проклятую прокладку», – мысленно ответила Таня.

      – Внести свою долю, – произнесла она вслух. – Мы ведь цивилизованные люди. Каждый платит сам за себя.

      – Это не признак культуры, это… это… – Не находя от возмущения слов, Митя покраснел, тогда как кончик его носа сохранил восковой цвет.

      «Господи, да ведь он мне не просто активно не нравится, он мне просто противен, – пронеслось в мозгу Тани. – Крутить шуры-муры с этим бледноносым? Фи! Ни за какие коврижки».

      – Переписка и личное общение не одно и то же, верно? – спросила она примирительно. – Ну познакомились, ну посидели. Это не повод тратиться на глупую бабу, ничего не смыслящую в морских деликатесах. Тем более что мы находимся в заведении не из дешевых.

      – Пустяки, – махнул рукой Митя, и сделал это так небрежно, что Татьяна его даже немножечко зауважала. – Давай не будем говорить о деньгах. – Он накрыл ее руку своей, призывая оставить кошелек в покое. – По-моему, существует немало куда более интересных тем.

      О красном перце?

      – Например? – спросила Таня, подавив приступ специфической раздражительности в менструальный период.

      – Известно ли тебе, какой чай пьют корейцы? – осведомился скрестивший руки на груди Митя. – Полагаю, что нет. Так вот, в Стране утренней свежести давно отказались от потребления чая в чистом виде. Чайные церемонии слишком тесно связаны с буддистскими традициями враждебных государств: Китая и Японии.

      – Они враждуют? – догадалась Таня.

      – Ага. Еще Ким Ир Сен призвал соотечественников отказаться от «чуждого национальному самосознанию» чая, перейдя на нейтральный кофе или на отвары из ячменя, женьшеня, арахиса, корицы. – Митя поискал взглядом официанта. – Напиток, который я намереваюсь заказать, называется сэнъганчха,