Мой Лунд дорогого изгнания. Вероника Габард

долгожданного солнца,

      Как походкою смелой

      Кто-то к милой спешит, как она улыбнётся.

      Ежедневная проза

      Этих будничных сцен приземлённо-прекрасна,

      Жизнь не терпит наркоза,

      В ней поэзия – всё, и ничто не напрасно

      Не споют под гитару

      На стихи мои песен, не сложат куплеты,

      В облаках не летаю,

      Ну, а если летаю, то низенько где-то!

      Роли и лица

      Я выйду сегодня в дождь,

      Я стану рокером быстрым!

      Движенья точны, как нож,

      И только в скорости смыслю.

      Я в зал заветный войду…

      Я стану маленьким Буддой

      И откровенье найду

      В таинственных позах мудрых.

      Прочь с улицы серой – в кафе!

      Я стану французским поэтом,

      Пусть бедным, но будут все

      Рыдать над моим сонетом.

      Пора вернуться за стол

      Рабочий – я стану учёным:

      Растрепанным, с бородой,

      Науками увлечённым.

      Но это ещё не всё!

      Где туфли? Стану тангеро!

      В турне отправлюсь в авто

      И к публике выйду смело.

      Вы спросите – что за бред?

      Пора уж определиться!

      Гоняешься, что есть свет,

      Мелькают роли и лица.

      На это отвечу я,

      Как некогда Северянин:

      «За рамками бытия

      Мне вечно держать экзамен!»

      Как пишутся стихи?

      Нанизываю строчки на канву,

      Как бусинки, слова перебираю;

      И ложечкой то сладкую халву,

      То горький перец в тексты добавляю.

      Так пишутся стихи или вот так?

      Идёшь гулять, забыл зачем ты вышел;

      Подумал о своём, замедлил шаг –

      Промокший дрозд сидит на черной крыше.

      Рябина – обедневшая вдова

      Тихонько плачет о своём, о женском;

      Кота скрывает буйная трава;

      Да кот ли там с тигровым-то подшерстком?

      Вот так и ходишь, радуясь своим

      Находкам, никому не интересным;

      Но ведь из сора и пустячных рифм

      Растут стихи, а иногда и песни.

      Снег в Стокгольме

      Снег идет в Стокгольме,

      Первый, легкий, чистый….

      На покатых крышах снова белизна.

      Кутаются люди, пробегают быстро

      По холодным скверам,

      Ёжась ото сна.

      Ты в окно посмотришь – там дрожат снежинки,

      Через миг растают, их не удержать,

      Чуть глаза поднимешь,

      И с забытых снимков

      Засмеется кто-то, позовет гулять;

      Позовет скорее окунуться в зиму –

      Только народилась, юностью чиста!

      На снегу упавшем ты начертишь имя,

      Начиная зиму с чистого листа.

      Настанет день

      Настанет день, и я скажу: «Пора!

      Ступай, живи, лети, моё творение!»

      Ведь, если родилось стихотворение,

      То змеем из далекого двора,

      Запущенным отважною рукою,

      Оно взлетит пронзительной строкою

      И будет в синем небе до утра

      Парить