Никогда не говори: не могу. Сергей Донской

сиденье и захлопнула за собой дверцу, салон наполнился запахом ее не очень дорогих, но приятных духов.

      – Решили меня бросить на произвол судьбы? – весело спросила она, умостив сумку на коленях.

      – И в мыслях не было, – искренне ответил Каменир, трогая «Шкоду» с места. – Просто я не заметил вас на остановке.

      – А я в магазин бегала. – Гала простодушно захлопала ресницами.

      – Зачем?

      – Да так…

      – Это не ответ, – строго сказал Каменир, ведя машину в первом ряду.

      – Ну… – помявшись, Гала решила раскрыть карты. – Я подумала, что вы меня захотите чем-нибудь угостить, мужчины ведь всегда угощают. А я ни водку, ни коньяк на дух не переношу. Вот и купила себе парочку банок слабоалкогольных коктейлюшек. – Спохватившись, Гала повернулась к Камениру. – Ой, опять я глупости болтаю. Я вас тоже могу угостить, Эдуард Львович.

      – Нет, Андрусюк, – строго сказал Каменир. – Это исключено.

      – Почему?

      – Потому что мы будем пить только кофе.

      – Но я не люблю кофе! – воскликнула Гала.

      – Любишь меня, полюби и мою собаку, как говорят англичане.

      – Какую собаку?

      Каменир покрутил головой и терпеливо пояснил:

      – Вам придется довольствоваться кофе, Андрусюк. Порядочный преподаватель не станет распивать спиртное со своими студентками, это элементарное правило. Ведь мы едем ко мне, чтобы пообщаться в непринужденной обстановке, не более того. Таковы мои принципы, и вам придется их уважать, если вы хотите сохранить со мной доверительные отношения.

      – Вот вы какой, – протянула Гала, не отрывая глаз от обращенного к ней мужского профиля.

      – Какой? – притворился непонимающим Каменир, хотя наивное восхищение молоденькой девушки польстило его самолюбию.

      – Такой.

      – Очень исчерпывающий ответ!

      – А я по-другому не умею сказать, – призналась Гала и, скрывая смущение, предложила: – Знаете что, дайте мне тряпку, я стекла протру. Запотели совсем.

      Каменир вспомнил, как лет десять назад одной изрядно подвыпившей двоечнице пришлось проделывать аналогичную процедуру, но не тряпкой, а собственными трусиками. Правда, в остальном проку от нее было мало. Раскисла, расклеилась, разнюнилась. «Нет ничего отвратительней пьяных женщин», – подумал Каменир, после чего приоткрыл форточку и улыбнулся спутнице:

      – Сделайте то же самое, и через пару секунд стекла будут прозрачными, как слеза младенца.

      – А мы не замерзнем? – встревожилась Гала.

      – Не успеем, – заверил ее Каменир. – Что-что, а смерть от переохлаждения нам не грозит.

      Пока Гала размышляла, стоит ли смеяться этой шутке, «Шкода» сделала правый поворот и нырнула в арку, распахнувшуюся навстречу, как пасть левиафана.

      Глава 5

      Сеанс психотерапии

      Жилище Каменира, которое он почему-то назвал пенатами, представляло собой порядком захламленную квартиру с застоялым холостяцким запахом. Избавляясь от шелестящего