И целой обоймы мало. Сергей Донской

на смертную казнь представлялся полковнику таким же нонсенсом, как запрет на отстрел хищников, терроризирующих мирных граждан. Будь его воля, коридоров в российских тюрьмах стало бы значительно больше. Тех самых коридоров, которые заканчиваются стенкой.

* * *

      Вошедший в приемную Роднин был мрачнее тучи. Алтынникова, его личная секретарша, моментально почувствовала, что шеф не в духе, и, здороваясь, воздержалась от приветливой улыбки. Сотрудников оперативного отдела обучали многому, но только не светским манерам. На невинный вопрос: «Как дела?» – вполне можно было услышать: «Спасибо, херово», а какой женщине такое понравится? Алтынникова в точности не знала, как именно прореагирует полковник на улыбчивое «здравствуйте», однако подозревала, что ничего хорошего из этого не получится. Поэтому она решила ограничиться официальным:

      – Доброе утро, Василий Степанович.

      – Здравствуйте, Светлана Афанасьевна, – буркнул Роднин, прежде чем скрыться в кабинете.

      Переведя дух, Алтынникова мысленно похвалила себя за осмотрительность. Шеф обращался к ней по имени-отчеству исключительно в минуты сильнейшего раздражения. Ведь Алтынниковой только-только исполнилось сорок, хотя она была совершенно седая. Однажды после излишне активного отдыха на лыжном курорте ей пришлось перенести трепанацию черепа, а когда сбритые волосы отросли, они оказались уже не светлыми, а белыми. Сначала Алтынникова комплексовала по этому поводу, но потом внушила себе, что серебристые локоны придают ей неповторимое очарование и молодят ее лучше всяких патентованных средств.

      Поправляя кончиками пальцев прическу, она подумала, что кому-то сегодня здорово влетит от шефа и что оказаться на месте этого кого-то ей вовсе не хочется.

      Между тем уединившийся в кабинете Роднин выглядел не столько сердитым, сколько усталым. Повесив промокший пиджак на спинку кресла, он извлек из сейфа початую бутылку болгарской «Плиски», махнул залпом полстакана и, крякнув, пояснил то ли себе самому, то ли неведомым наблюдателям:

      – Для профилактики.

      Обычно полковник не разрешал себе таких вольностей, но очень уж ему не хотелось слечь в постель с простудой. Отвары, микстуры, таблетки, растирки, припарки – от одной мысли о всей этой фармацевтической канители у Роднина начиналась легкая форма истерии. Уж лучше алкоголь с утра, чем горячее молоко с содой вечером.

      Усевшись в кресло, Роднин посидел неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям. Коньяк бодро растекался по жилам, согревая кровь и желудок, но голова, до которой он пока не добрался, по-прежнему побаливала. Не стоило засиживаться до часу ночи перед телевизором. Но нарушить режим уговорил внук, а Роднин не умел отказывать ему ни в чем. Вот и пришлось смотреть «суперский» боевик про «суперского» шпиона, разъезжающего по заснеженной Сибири в «суперском» авто, оснащенном сотовым факсом, голосовой электронной почтой и баром, в котором хранились охлажденная