Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут. Марина Крамер

кулаком:

      – Не смей говорить этого! Не смей меня пугать, я не желаю больше этого слышать! Никогда! – и убежала в душ, заливаясь слезами обиды – неужели он так и не понял, что ей не нужны его деньги, не нужна эта жизнь – без него?!

      Гришка пришел к ней, смеясь, обнял и прижал к себе:

      – Дурочка моя, ну, что ты? Зачем плачешь? Это моя жизнь, она непредсказуема, сегодня – жив, а завтра – жил, слыхала такое? Ты должна быть готова.

      – Я не хочу к такому готовиться, – захлебывалась слезами Алена. – Ты понимаешь – не хочу, мне только ты нужен, больше ничего!

      – Да ведь я знаю, Аленушка, – мягко сказал Гришка, целуя ее. – Не плачь, пожалуйста. Скоро лето, мы с тобой поедем отдыхать, ты же никогда не была за границей. В Испанию, например, – там очень хорошо, тебе понравится, я знаю…

Дневник.

      «Он долго уговаривал меня, пустив в ход все свое обаяние, а также руки и губы. Закончилось как всегда… Вообще рядом с ним я совершенно лишилась своих комплексов, вытворяя такое, о чем раньше и подумать-то не могла, не покраснев…»

      Грачев начал потихоньку выводить ее «в люди», и ему было приятно, что она нравилась его окружению, что многие смотрели на нее с неприкрытым желанием, что многие ему, Гришке, завидовали.

      Кроме того, он начал вводить Алену в курс своих дел, даже иногда советовался, доверяя ее интуиции. Все настаивал, чтобы она занялась каким-нибудь делом, но она решила сперва доучиться. Еще одной постоянной темой для разговоров стал брак, и Алена в конце концов сдалась, поставив, правда, одно условие:

      – Гриш, только давай без помпы, просто распишемся, и все. Не хочу я этих платьев, гостей, речей… это так банально и скучно, аж зубы ломит! Давай устроим что-нибудь не такое, как у всех.

      – Есть у меня одна идея, – загорелся Гришка. – Мы с тобой распишемся и прямо из загса рванем на Кубу!

      – Куда?! – поразилась Алена: по ее представлениям, Куба столь же далека и нереальна, как пресловутая Атлантида.

      – На Кубу, а что? Будем пить ром, курить сигары и валяться на берегу океана! – захохотал он. – Двадцать часов лёта – и на месте. Зато не как у всех.

      – А давай! – согласилась она.

      Они так и сделали… Гришка умолчал только об одном – двадцать часов-то от Москвы, а до нее еще почти четыре… Полтора суток в дороге, в Гаване Алену уже не держали ноги, глаза слипались, тело было ватным. Потом еще переезд на полуостров Икакос, в Варадеро… И жара…

      Да еще и влажность – спать можно было только совершенно раздетой, но тогда моментально пристраивался господин Грачев, совершенно не выносивший праздно лежащего обнаженного тела жены. Это были две безумные недели, полные любви, секса, кубинской жары, ночных купаний в океане…

      – Почему ты не женился раньше? – спросила как-то Алена, лежа на пляже под зонтом и потягивая апельсиновый сок.

      – Не хотел. А потом тебя увидел и обрадовался, поняв, какой был молодец. А то – развод, алименты, скандалы… такая лажа, если честно! – Гришка перевернулся на живот, подставив нещадно палящему солнцу свою и так уже коричневую спину. – Вот