Австрийские фрукты. Анна Берсенева

сочетание гормонов. Выстроятся твои гормоны в каком-то неведомом порядке – и влюбишься черт знает в кого. Потом перестроятся – и того же самого черт знает кого возненавидишь.

      – И где же ты это прочитала? – поинтересовался Веня.

      Он сидел за столом у себя в кабинете наверху, а Таня постучалась и вошла, потому что… Ну просто ей хотелось его увидеть. И чтобы он ей что-нибудь сказал, хотелось тоже.

      – В «Экстра-М», – ответила она. И уточнила: – Это газета рекламная, она на Ленинградке в продуктовом лежит.

      – Пора бы тебе оставить дурацкую привычку черпать знания в продуктовом магазине, – поморщился он.

      – А что, не так, что ли? С гормонами.

      Таня обиделась. Веня вернулся из командировки ночью, она уже легла, он прошел к себе в комнату, и она слышала, что он не спит, а он, конечно, видел, что у нее свет не выключен, но даже «здрасте» сказать не заглянул. И сейчас, утром, ни капельки ей не обрадовался, морщится еще!

      – Поверхностно образованные люди полагают, что именно так, – сказал он.

      – А на самом деле как?

      – А на самом деле этого никто не знает. Даже газета «Экстра-М».

      – Но ты же знаешь! – рассердилась Таня. – Ну так и мне скажи.

      – И я не знаю. – Он улыбнулся, и она в ту же секунду забыла, почему сердилась на него. – Можно сказать, что чувства регулируются игрой гормонов. А можно – что совершенный гормональный механизм создан для того, чтобы осуществлять чувства. И чувства являются причиной, а не следствием работы этого гормонального механизма. Поняла?

      Тогда, в восемнадцать лет, ничего она не поняла, да особо и не старалась. Он говорил, она смотрела, как меняются его губы – вот только что были как край ивового листа и тут же стали похожи на кромку воды, набегающей на береговой песок, – и думала только о том, что с ней было бы, если б он ее сейчас поцеловал. Умерла бы, наверное.