Сквозь сеточку шляпы (сборник). Дина Рубина

потому что автобус ехал дальше.

      Но самым впечатляющим оказалось посещение Помпеи. Сначала все тащились по жаре по каким-то камням. Потом возник местный парнишка, который три месяца когда-то учил иврит в Тель-Авиве, и повел группу по весьма однобокому маршруту. Указал на стрелку в виде мужского члена и сказал: «Видите этот указатель? Здесь был лупанарий!»

      Далее он останавливался у очередного торчащего из стены или свисающего откуда-нибудь все того же члена. «Здесь тоже был лупанарий!» – говорил он ликующим голосом, и дальше группа трусила от одного лупанария к другому. Наконец все остановились у одной из сохранившихся вилл. Вошли, бегом миновали великолепные фрески и шумной гурьбой ввалились в спальню, где вошедших встречала статуя бога плодородия с невероятным членом.

      Наступила почтительная тишина, и вся группа восхищенно и уважительно выдохнула: «Вау!!!»

* * *

      Прихожу домой, включаю автоответчик. Задыхающийся мужской голос оставил запись: «Работа для Дины!!!» – и номер телефона.

      Звоню. Это юморист Юлиан Безродный.

      – Дина! Создается новая либеральная газета, которая будет бороться против религиозного засилья. Если это вас не смущает, я продолжу.

      – Юлиан, боюсь, что это меня смущает.

      – Вам не придется ничем поступиться! – завопил он взволнованно. – Все ваши статьи буду писать я сам!

      – Юлиан, – сказала я мягко, – поймите меня правильно, меня давно уже ничто не может удивить, но бороться с религиозным засильем, одновременно соблюдая субботу… в этом есть некое противоречие, вы не находите?

      Он подумал, сопя в трубку. Сказал с тяжелым значением:

      – Таки плохо!

      Что, думаю, за авантюра – газета, которая создается исключительно для того, чтоб бороться с религиозным засильем?

      – А кто, – спрашиваю, – будет главным редактором этой газеты?

      – Вы!

      Я удержалась, чтобы не расхохотаться. Господи, почему я закончила мой роман! Здесь стоило бы писать многотомные саги. Как раз человеку, в чьем доме молочное отделено от мясного, уместно руководить газетой против религиозного засилья.

      – Нет, – говорю, – полагаю, главный редактор должен хоть отчасти разделять взгляды своих сотрудников и хоть отдаленно соответствовать своим образом жизни центральной линии издания. Меня могут не так понять.

      Кто же, думаю, субсидирует эту спецзатею? Кого осенила столь богатая идея? А вслух спрашиваю:

      – Кто же хозяин этих благодатных полей?

      – Владелец сети некошерных магазинов «Тим и Мотя».

* * *

      …Слепая с собакой-поводырем в дамском туалете на центральной автобусной станции Иерусалима… Она и в кабинку зашла с собакой. Я стала ждать, когда она выйдет, спрашивая себя: зачем мне это нужно и как можно на пятом десятке продолжать оставаться «зевакой праздным»?

      Вскоре она вышла, достала из сумки пластмассовую коробку и выронила ее. Опустилась на корточки, стала шарить рукой по полу. Я бросилась, подняла коробку и подала