Кровавый рассвет. Дмитрий Казаков

в некое подобие ледяного дракона, ударило хвостом, махнуло крыльями. Из распахнувшейся пасти заструился поток прозрачного замораживающего пламени.

      Крылатое существо рвануло вверх…

      И рухнуло, не поднявшись и на сотню локтей. Врезалось в бархан с такой силой, что тот взорвался. Когда выброшенный в стороны песок осел, стала видна лужа белесой воды, в поверхности которой отражалось солнце.

      – Так они без меня победят. – Олен сделал шаг, споткнулся и чуть не упал. – А ну-ка, двигаем.

      Последний посланец окутался венцом из белоснежных молний, затем превратился в столб дыма. Взревел, словно тысячи быков, и звук этот заставил вздрогнуть землю, ну а небо – затрястись, будто крышка кастрюли…

      Обитатели пустыни бросились на него со всех сторон, облепили, точно комары – потное тело.

      – Рази! – долетел крик Харальда.

      «Как бы этот паршивец мир наизнанку не вывернул, – подумал Рендалл с тревогой. – Как тогда, в степях. Броди потом среди черных и белых столбов, ищи выход в обычное пространство».

      Но тело гостя распалось на тысячи струек серого тумана, и те начали медленно подниматься в вышину.

      – Неужели все? – Облегчение ударило с такой силой, что едва не сбило с ног. – Не может быть…

      Сираны отступали, превращались в огненные цветки на тонких ножках. Их «лепестки», снежно-белые, шафранно-желтые и красные, словно маки, двигались в изящном танце. Летевшие с них искры сбивались в столбы, пересекались и плясали, порождали горячий ветер.

      Только в этот момент Олен понял, что, взяв меч, так и не вынул его из ножен.

      – Мы победили, – сказал подошедший Харальд. – Точнее, они победили. – И он указал туда, где сородичи Тридцать Седьмого праздновали успех.

      – Точно, – кивнул Рендалл. – Осталось только попить, умыться, немного отдохнуть, и тогда все будет отлично.

      Спутник поглядел на него с иронией, но ничего не сказал.

      Один из сиранов, серебристо-оранжевый, оторвался от земли, медленно поплыл прочь, словно громадный одуванчик из огня. За ним последовали собратья, и силуэты их начали таять, растворяться в небесной голубизне. Поле битвы опустело, остались взрытые барханы, наполненные таявшим льдом ямины, следы и участки оплавленного песка, ярко сверкавшие под солнцем.

      Последний сиран не последовал за собратьями. Огонь его потух, «цветок» сжался и превратился в крылатую тварь с тремя головами и золотистой шерстью. Та каркнула нечто сердитое и трансформировалась в человекоподобную фигуру без одежды, но с огромным кувшином в руке.

      И Тридцать Седьмой направился к людям.

      Шагал он вроде бы нормально, передвигал ноги, но при этом не оставлял следов на песке.

      – Спасибо, – сказал Олен, когда сиран подошел поближе. – Если бы не вы, они бы убили меня.

      – Мы знаем о них, – сказал Тридцать Седьмой, и пламя в его глазницах стало багровым. – Они есть мерзость из-за пределов мира. Их приход предвещает гибель и разрушение всего Алиона.

      Он