Надувная женщина для Казановы. Дарья Донцова

Ну?

      – Это она опять со своим хахалем поругалась! Надо пойти и сказать ей, чтобы вела себя прилично!

      – Не, – ответила вторая собеседница, – без меня отправляйся: день на дворе, может орать свободно.

      Голоса стали удаляться и в конце концов исчезли. Взяв себя в руки, я вышел из санузла, вновь попал в комнатенку, обследовал ее и понял, что тут нет никаких следов присутствия мужчины. В шкафу висели лишь разноцветные девичьи вещи. Если господин Стриженов и впрямь жил здесь, то возможны два варианта развития событий: либо Светлана выставила обнаглевшего любовника вон, либо он, взбеленившись по какой-то причине, напал на Зайкину, убил ее, а потом, осознав ужас произошедшего, убежал. И если последнее предположение верно, то я могу возвратиться в Москву. Михаилу Юрьевичу сейчас не до пари, по условиям которого он не имел права покидать Ковальск. Скорее всего, Стриженов бросился прочь из городка, спасая собственную шкуру. Во всем мире за убийство полагается если не смертная казнь, то длительный, часто пожизненный, тюремный срок. Сами понимаете, тут не до игр в прятки. Хотя, может, Михаил, как и я, наткнулся на труп Светланы случайно и скрылся? Между прочим, и правильно поступил. С какой стати я стою здесь, словно окаменевшая жена Лота?

      Очень осторожно я выглянул наружу и с облегчением заметил, что путь свободен. Лестничная клетка была пуста.

      На мягких, словно ватных ногах я вышел на улицу и припустился к остановке. И снова редкие прохожие смотрели мне вслед.

      Добравшись до остановки, я сел на пустую скамейку, позвонил Норе и ввел ее в курс дела.

      – Хорошо, – коротко ответила она, – сейчас я кое-чего обдумаю и соединюсь с тобой.

      Я сунул мобильный в карман, но он зазвонил снова, на проводе была Николетта.

      – Что за безобразие? – затараторила она. – Вава! Ты где?

      – Пошел прогуляться.

      – Немедленно вернись в гостиницу! Мы хотим обедать!

      – Спускайтесь в ресторан, у нас все оплачено.

      – Ни за что! – взвизгнула маменька.

      – Но почему?

      – Мы уже там побывали! Отвратительно! Чтобы через пару минут ты был тут! Понял?

      Голос Николетты стал на тон ниже и зазвучал, словно орган в католическом соборе. Похоже, маменька не на шутку обозлилась. Вполне вероятно, что на месте отеля я обнаружу груду развалин. Милым подруженькам, Николетте и Коке, ничего не стоит разнести «Неаполь» на части.

      С огромным трудом поймав такси, я добрался до верхнего города, дошел от стоянки машин до отеля и порадовался, что в нем целы все стекла. Николетту и Коку я обнаружил сидящими в холле, а обслуживающий персонал «Неаполя» в невероятном ажиотаже носился по коридору.

      – Ужасную зеленую вазу из моего номера немедленно убрать, – шипела Кока.

      – Но почему? – по-русски пискнула одна из горничных.

      Кока бросила на нее убийственный взгляд:

      – Зеленый цвет бледнит.

      Тут Николетта, понявшая, что Кока, как всегда, перетягивает одеяло на себя, начала свою партию:

      –