Колония Ланфиер. Александр Грин

у вас нет… женщины, – сказал Горн.

      – Женщины у меня нет, – подтвердил Гупи. – Я не женат и любовниц не завожу.

      – Здесь только что была женщина. – Горн пристально посмотрел на Гупи. – А может быть, я ошибся…

      Гупи расхохотался.

      – Женщинами я называю белых, – гордо возразил он, поуспокоившись и принимая несколько презрительный тон. – А это… так. Я не старик… понимаете?

      – Да, – сказал Горн.

      Он сидел без мыслей, рассеянный; все окружающее казалось ему острым и кислым, как вкус «сахха». Гупи боролся с отрыжкой, смешно оттопыривая щеки и выкатывая глаза.

      Пиво кружило голову, холодной тяжестью наливаясь в желудок. Синий квадрат неба веял грустью. Горн сказал:

      – Кружит голову, как Эстер… Вы, кажется, так выразились.

      – Вот именно, – кивнул Гупи. – Только Эстер не выпьешь, как эту кружку. Дочь Астиса. Несчастье здешних парней. Когда молодой Дрибб женится, у него будет врагов больше, чем у нас с вами. Сегодня пятница, и она придет. Если увидите, не делайте глупое лицо, как все прочие, это ей не в диковину.

      – Я посмотрю, – сказал Горн. – Люди мне еще интересны.

      – Вот вы, – Гупи посмотрел сбоку на Горна, – вы мне нравитесь. Но вы все молчите, черт побери! Как вы думаете жить?

      Горн медленно допил кружку.

      – В лесах много еды, – улыбнулся он, рассматривая переносицу собеседника. – Жить-то я буду.

      – А все-таки, – продолжил Гупи. – Возиться с ружьем и местными лихорадками… Клянусь боровом, вы исхудаете за один месяц.

      Горн нетерпеливо пожал плечами.

      – Это неинтересно, – сказал он, – к тому же мне пора трогаться. Кофе и порох ждут меня, а я засиделся.

      – Не торопитесь! – вскричал Гупи, краснея от замешательства при мысли, что Горн так-таки и остался нем. – Разве вам одному веселее?

      Горн не успел ответить; Гупи, скорчив любезнейшую гримасу, повернулся к стукнувшей двери с выражением нетерпеливого ожидания.

      – Повернитесь, Горн, – сказал он, блестя маленькими глазами. – Пришла кружительница голов, – да ну же, какой вы неповоротливый!

      Ироническая улыбка Горна растаяла, и он, с серьезным лицом, с кровью, медленно отхлынувшей к сердцу, рассматривал девушку. Мысль о красоте даже не пришла ему в голову. Он испытывал тяжелое, болезненное волнение, как раньше, когда музыка дарила его неожиданными мелодиями, после которых хотелось молчать весь день или напиться.

      – Гупи, вам нужно подождать, – сказала Эстер, взглядывая на Горна. Посторонний смущал ее, заставляя придавать голосу бессознательный оттенок высокомерия. – У отца нет денег.

      Гупи позеленел.

      – Шути, моя красавица! – прошипел он, неестественно улыбаясь. – Клади-ка то, что спрятала там… ну!

      – Мне шутить некогда. – Эстер подошла к столу и уперлась ладонями о его край. – Нет и нет! Вам нужно подождать с месяц.

      И в тот короткий момент, когда Гупи набирал воздуху, чтобы выругаться или закричать, девушка улыбнулась. Это было последней