Марьяжник. Евгений Сухов

заметьте, я не сказал, что генерал Корниевич не мог иметь сношений с нашей партией.

      – Так он имел такие сношения? – живо спросил Головацкий.

      Зажатая в зубах профессора сигара успела потухнуть. Матвей Евграфович взял со стола спички и раскурил ее вновь. Из его рта вырвалось густое облако дыма и медленно потянулось к потолку. Мужчина внимательно проследил за этим полетом.

      – Мне об этом ничего не известно, – сказал он после небольшой паузы.

      – Но узнать это вы можете?

      – Я постараюсь. Не люблю оставаться перед кем-либо в долгу, профессор. Особенно не хотелось бы числиться в списке ваших должников. Вы можете назвать мне фамилии остальных трех покойных членов кружка?

      – Извольте. Сербчук, граф Щадилов, Доронин. Запишете?

      Головацкий двинул в направлении гостя чернильницу, но тот отрицательно покачал головой:

      – Запомню. У меня хорошая память, профессор. Когда вам нужна информация об этом кружке?

      – Чем раньше, тем лучше.

      – Я сделаю все возможное, чтобы она была у вас завтра. Раньше никак не выйдет.

      Мужчина с родимым пятном поднялся и вновь поднял воротник пальто. Намотал вокруг шеи клетчатый шарф. Он, видимо, полагал, что аудиенция на этом закончена. Но Головацкий, как оказалось, придерживался иного мнения.

      – Боюсь, что информация – это не услуга, милейший, – лукаво улыбнулся профессор. – Вы сами-то так не считаете?

      Мужчина замер. Он уже держал в руках шляпу, но надеть ее не успел. Матвей Евграфович имел возможность видеть теперь только половину лица визитера.

      – А что же вы хотите, профессор? Услугу какого рода?

      – Мне нужен кто-то, кто состоит в этом кружке. Живой. Я хочу, чтобы вы помогли мне сойтись с этим человеком. Как, по-вашему, могу я сойти за социал-демократа?

      Визитер окинул профессора долгим изучающим взглядом.

      – С большой натяжкой, – признался он.

      – Отчего же?

      Мужчина только пожал плечами. Подходящего ответа на этот вопрос у него не нашлось. Однако Матвей Евграфович ничуть не смутился.

      – Значит, вам придется убедить кого-то из членов этого кружка, что я таковым являюсь. Мне нужно попасть внутрь. Понимаете?

      – Это будет не просто.

      – Ну, вы уж будьте любезны, расстарайтесь, милейший, расстарайтесь. Да-с… Долг, он ведь, как известно, платежом красен.

      – Ну, разумеется.

      Даже широкий клетчатый шарф не смог скрыть того, как мужчина неприязненно поморщился. Понятное дело, что для него было бы лучше, если бы никакого долга перед Головацким и вовсе не было. Но таковой был, и его следовало отдавать. Выбора у мужчины не оставалось.

      – Я непременно дам вам знать, как только что-то получится, профессор.

      – Завтра, – напомнил Матвей Евграфович.

      – Да. Завтра.

      Гость надел шляпу, и его лицо скрылось полностью, как и в момент появления в этом кабинете. Головацкий не поднялся из кресла, чтобы проводить визитера до двери. Тот нашел дорогу сам. Вышел и мягко прикрыл за со�