Тьма над Петроградом. Наталья Александрова

Знаю, что агентов, засылаемых в Россию генералом Кутеповым, ГПУ ловит легко, как осенних мух.

      – И что, у этой таинственной группы не бывает неудач? То есть они всегда выполняют то, за что берутся? – недоверчиво спросил Борис.

      – Почти, – коротко ответил Горецкий, – в противном же случае они возвращают деньги, вычитают только расходы на дорогу. Но это бывает редко, в частности если особа, которую они берутся доставить, уже умерла либо же ее арестовало ГПУ. Но и в этом случае не все потеряно…

      – Так-так. – Борис допил кофе и ложечкой доел сахар, оставшийся на дне чашки, несмотря на то что перехватил пренебрежительный взгляд хозяина ресторана. Поверх чашки он послал толстому французу такой ответный взгляд, что тот мигом отвел глаза и сложил губы в приветливую улыбку. – Так-так, – повторил Борис, – все это очень интересно, но возникает вопрос: при чем же здесь ваш покорный слуга? То есть я, разумеется, понимаю, что вы, Аркадий Петрович, ничего просто так не делаете, так вот какое же отношение я имею к вашим планам?

      – Самое прямое, – со вздохом ответил Горецкий, – дело в том…

      Тут открылась дверь, и в ресторан вошел посетитель – мужчина в сером сюртуке. Хотя он был в штатском, Борис без труда опознал в нем бывшего военного – прямая спина, твердая походка… Мужчина скользнул по ним равнодушным взглядом и сел за столик в углу. Явился встрепанный мальчишка-официант, очевидно, хозяин добрался до него и устроил выволочку на скорую руку. Он принял у нового посетителя заказ и убежал, на ходу приглаживая волосы и путаясь в длинном переднике. Посетитель углубился в чтение газеты.

      – Так я вас слушаю, – напомнил Борис и махнул, чтобы принесли еще кофе.

      – Вы нужны в этом деле, поскольку вас кое-кто очень хорошо знает… – сказал Горецкий вполголоса.

      – Нельзя ли подробнее? – Борис откинулся на стуле. – Я пока что ничего не понимаю…

      – Подробности могу сообщить, только заручившись вашим предварительным согласием, – твердо сказал Горецкий и снял пенсне.

      Тотчас исчезла мягкость черт, и из рассеянного интеллигентного профессора Горецкий превратился в человека, способного повелевать. Борис нисколько не поразился такой метаморфозе, он прекрасно о ней знал.

      – Вот таким вы мне больше нравитесь, – усмехнулся он, – говорите, Аркадий Петрович, не тяните…

      Горецкий вдруг нагнулся к нему через стол и прошептал:

      – Не надо имен! Тот человек понимает по-русски!

      – Да бросьте вы! – Борис оглянулся через плечо. – Сами же говорили, что русские сюда не ходят. Уж соотечественника-то даже я сразу узнаю!

      – Он прислушивается, поглядите, как напряжена его спина! – не уступал Горецкий.

      – Спина как спина… – Борис подумал, что Аркадий Петрович перегибает палку. Уж слишком он подозрителен. Кого сейчас интересует его персона? Сам же сказал, что он бывший полковник, в данное время ничем важным не занят и в этом деле выступает только лишь как посредник.

      Мосье