Тьма над Петроградом. Наталья Александрова

Нет, ты как хочешь, но я отказываюсь работать в таких обстоятельствах! У нас была отличная группа, мы знали друг друга как облупленных, прошли вместе огонь и воду, а теперь ты приводишь случайных людей… сначала этого, – она кивнула на Бориса, – теперь еще какого-то…

      – Нам нужен человек вместо Вани, а Николая рекомендовали как опытного специалиста. Кроме того, он боевой офицер, а это говорит само за себя…

      – Я не вижу офицера! – презрительно процедила Мари. – Я вижу проходимца!

      – Я боевой офицер, мадам! – прервал ее Николай. – Я доброволец, участник Ледового похода! Я прошел всю войну, трижды был ранен и не позволю задевать свое честное имя… ваше счастье, что вы женщина!..

      – В самом деле, Мари, как ты можешь! – недовольно произнес Серж.

      Николай закашлялся, вытащил портсигар, достал из него папиросу и огляделся в поисках огня. Борис Ордынцев достал из кармана коробку спичек, бросил новому участнику группы. Тот протянул руку, но не сумел поймать коробок. Спички с сухим стуком покатились по полу. Борис наклонился, поднял спички и попросил Николая:

      – Не угостите?

      – Простите, господа, разволновался, позабыл о хороших манерах! – ответил тот, протягивая портсигар. – Угощайтесь!

      Борис взял папиросу, Луиджи последовал его примеру. Доставая папиросу из портсигара, циркач придержал руку Николая.

      – Что это у вас? – спросил он, указывая на татуировку.

      На запястье Николая была выведена корона.

      – Память о Ледовом походе! – ответил тот с детской улыбкой. – Наш ротный, Астахов, сделал такие всем желающим… орденов у нас не было, так вместо них осталась эта отметина!..

      Ордынцев зажег спичку, протянул огонь циркачу, затем прикурил сам и только после этого подал горящую спичку новому знакомому.

      Тот закурил, обвел взглядом присутствующих.

      – Я прошел всю войну, господа! – повторил, выпустив кольцо дыма. – От первых до последних дней!

      – В каком полку? – осведомился Ордынцев.

      – В третьей конно-горной батарее второго добровольческого кавалерийского корпуса! – отчеканил Николай.

      – Под командованием полковника Топоркова? – оживился Борис. – Прекрасный человек!

      – Редкостной души! – подхватил Николай. – Как говорится, отец солдатам…

      – Помню, во время эвакуации из Новороссийска он под угрозой оружия заставил взять на борт транспорта раненых офицеров…

      – Совершенно верно! – с чувством воскликнул Николай. – Я был одним из этих раненых офицеров и никогда не забуду благородство полковника Топоркова! Я обязан ему жизнью!

      Внезапно Борис отступил на шаг и наставил на Николая ствол револьвера.

      – Поднимите руки! – приказал он.

      – В чем дело?! – возмущенно выпалил Николай.

      – Действительно, господин хороший, вы забываетесь! – холодно протянул Серж.

      – Извините, Серж, – Борис повернулся к командиру группы, не опуская оружие, – этот человек вовсе не тот,