Танго бабочки. Альдо Николаи

ла, ковры, несколько экзотических предметов и дешевых безделушек. Под окном широкий диван с кучей подушек. На противоположной стороне тахта, покрытая большой тигровой шкурой, бар, проигрыватель. В глубине комнаты арка, отделяющая ее от прихожей. На стене большая картина, на которой изображена полураздетая молодая женщина, лежащая на кушетке среди цветов.

      Действие первое

      Длинная трель дверного звонка.

      В арку виден проход Фоки. Это темноволосая женщина, ей двадцать семь лет. Она идет открыть дверь, чтобы впустить Эдду.

      Эдда входит в гостиную. Это женщина ближе скорее к шестидесяти, чем к пятидесяти, одетая с броской элегантностью, но абсолютно вне моды. Она снимает шубку, перчатки, шляпку и остается в ярком платье зеленого цвета. На шее и на запястьях чересчур много украшений.

      Эдда (обращаясь к Фоке, которая с привычной ловкостью помогает ей раздеться). Боже мой, я так больше не могу!.. Ездить в центр стало просто рискованно!.. Из-за этой проклятой демонстрации я потеряла минут сорок. Я жутко хотела пить… сижу в такси и прямо умираю от жажды… едва сознание не потеряла… Почему они не проводят свои демонстрации где-нибудь на окраине?.. В полях… в лугах… Какого черта мы все должны страдать из-за этих ненормальных, которые требуют то мира… то работы… то свободы… Накапай мне десять сердечных капель…

      Фока берет флакончик с лекарством, стакан, наливает воды, капает лекарство.

      Грязные… отвратительные… с жуткими физиономиями… Орут… поют… размахивают транспарантами… флагами… Не больше десяти капель, Фока! Ты что, убить меня хочешь? (Выпивает лекарство, возвращает стакан Фоке.) А полицейские стоят и глазеют. И даже не думают пристрелить кого-нибудь из этого сброда… Хорошо, я согласна, у нас демократия, но нельзя же ею злоупотреблять!.. Полицейские… им же платит правительство… а это значит, что платим мы, за то, чтобы они защищали определенные принципы! У них же автоматы! Ну и? Пусть стреляют! Чем больше этих придурков они убьют, тем раньше они перестанут мучиться, и это только к лучшему! (Садится в кресло.) И чего они хотят, эти люди? Если у них нет работы, пусть отдыхают, наслаждаются солнечной погодой, занимаются туризмом… туризм сейчас входит в моду… Уж лучше, чем выводить на улицы кучу инвалидов, несчастных стариков и беременных женщин… Там была одна, вот с таким пузом, я не преувеличиваю! И она так буйствовала в этой давке, что у нее, точно, должны были начаться схватки… она, небось, уже и родила… Дай мне еще таблетку успокоительного… Нет, не это… это в другом флакончике… синем…

      Фока протягивает ей флакончик.

      (Достает одну таблетку, глотает ее, возвращает флакончик.) Если бы я не добралась до дома, меня хватил бы удар… (Сбрасывает туфли и растягивается на диване.) А куда мне было деваться?.. Я должна была сделать все, что у меня было намечено… парикмахер… косметичка… маникюрша… портниха… модистка… Везет тебе, Фока! Тебе не надо поддерживать твою красоту. Ты некрасивая.

      Фока (не обидевшись). Зато молодая.

      Эдда (с усмешкой). Ну и какой тебе от этого прок?!.. (Закуривает сигарету, делая глубокие затяжки.) Новости есть?

      Фока. Ни одной.

      Эдда. Гости на подходе?

      Фока. Нет.

      Эдда. Кто-нибудь звонил?

      Фока. Ни одна живая душа.

      Эдда. Значит, мы опять кукуем в одиночестве?.. Сними трубку, проверь, работает ли телефон.

      Фока снимает трубку. Слышится гудок свободной линии.

      Разве может так быть, чтобы этот телефон никогда не звонил? Завтра нужно будет позвать мастера проверить. (Пауза.) А как коты?

      Фока. В порядке.

      Эдда. Они все съели?

      Фока. До последней крошки.

      Эдда. А сейчас что делают?

      Фока. Дрыхнут – что.

      Эдда. Вместе или по отдельности?

      Фока. Сначала спали вместе, потом разошлись по разным углам.

      Эдда. Ну и правильно. Нет ничего противнее, проснуться с кем-то рядом, кто храпит тебе в лицо. Что ты приготовила?

      Фока. Бульон… жаркое… салат…

      Эдда. Если придут гости, на всех хватит?

      Фока. Вы кого-то ждете?

      Эдда. На прошлой неделе приходил генерал.

      Фока. Это было не на прошлой неделе, а полгода назад. (Пауза.) Ваш отец плохо себя чувствует.

      Эдда. Хуже, чем обычно?

      Фока. Да. Он звал вас…

      Эдда. Ему хотелось, чтобы я все время сидела рядом с ним, разговаривала и все такое… Но это невозможно. Для него наступило время готовиться к смерти, а в такие минуты лучше, чтобы человека никто не беспокоил, не мешал размышлять в одиночестве. Не говори ему, что я вернулась. Пусть поспит.

      Фока.