Фарфоровая жизнь. Алла Полянская

– без всех анализов.

      – А что по мужчине?

      – Сейчас начну. Останешься?

      – Нет, уволь. – Реутов не любил присутствовать при аутопсии. – Позвонишь, если нароешь что-то интересное.

      – А то оставайся, мы его уже отмыли. По крайней мере, поверхностные раны осмотришь.

      Реутов кивнул – конечно, Петрович прав, нужно осмотреть раны.

      – Видишь рану на его груди? – Патологоанатом направил свет лампы на грудь трупа. – Она в точности совпадает с раной, нанесенной женщине, – причем лезвие, пройдя через тело женщины и убив ее, этого гражданина только ранило, но тем не менее лишило его возможности обороняться. Это если потерпевшие были в сознании, я тебе уже говорил. Но вполне возможно, что они были слишком заняты и убийцу попросту не заметили, а потом был шок, но я с точностью могу сказать: этот удар убил ее, а его точно не убил. Погоди-ка… Вот, видишь эти раны на его лице? Они были нанесены другим лезвием, не тем, что нанесена первичная рана. А женщине раны нанесены одним и тем же лезвием.

      – Был кто-то еще?

      – Может, просто второй нож. – Петрович повернул голову убитого в сторону. – Кровь с его лица мы отдали на анализ – я предполагаю, что часть этой крови принадлежит убитой женщине. Но раны на его лице тоже сильно кровоточили, причем все ранения были нанесены при жизни.

      Глубокая резаная рана пересекала слева направо лицо убитого, еще одна виднелась на лбу, в нижней части лица тоже были раны – не такие глубокие, но нанесенные с невероятной жестокостью.

      – Убийца был правша, – Реутов надел перчатки и повернул голову трупа. – Вот так он стоял, сбросил труп женщины на пол и принялся кромсать лицо парня. Мне только любопытно, почему он не сопротивлялся?

      – Возможно, анализ его крови подскажет это, – Петрович взял скальпель. – Все эти раны были болезненными, сильно кровоточили, но не были смертельными, а я хочу знать, что убило парня. Ты останешься?

      – Нет. – Реутов снял перчатки и бросил их в лоток. – Скажешь мне, я на телефоне.

      – Ну, как знаешь. – Петрович примерился и сделал надрез. – Ладно, как только выясню причину смерти, позвоню тебе.

      – И поторопи экспертов с токсикологией и волокнами.

      – Все делается своим чередом, Дэн, а у тебя вечно горячка.

      Реутов махнул рукой и вышел в коридор.

      Морг не пугал его, но Реутов не понимал, как можно всю жизнь работать здесь.

      – Каждому свое, что ж.

      Уже стемнело, и Реутов пошел к машине, думая о том, что надо бы вернуться на работу и еще посидеть над делом. Но Виктор, его друг и напарник, а теперь и заместитель, забрав с собой стажеров, взял на себя поиск информации об убитом и его семье. Реутов решил поехать домой.

      Зазвонил сотовый, и на экране высветился номер Петровича.

      – Дэн, ты не уехал еще?

      – Нет, стою на крыльце.

      – Вернись, пожалуйста. – Голос Петровича звучал слегка озадаченно. – Я тут нашел кое-что.

      Заинтересованный, Реутов вернулся