Курс лечения. Николай Романов

Новое начальство относилось к тем людям, по внешности которых трудно определить их истинный возраст. Ему могло быть от тридцати до пятидесяти. Впрочем, для эксперта главного штаба МО тридцать лет – возраст маловероятный. Какой ты в подобном возрасте, к дьяволу, эксперт! Разве что по общению с метелками… Уж скорее господину Миланову – пятьдесят. Да и не важно это по большому счету. Для Кирилла и его бойцов этот человек – при любом возрасте старший товарищ.

      Из этого, парни, и будем исходить.

      – Вам ясен приказ, лейтенант? – спросил Удмуртов.

      – Так точно, господин полковник! – рявкнул Кирилл, щелкнув каблуками.

      – Можете быть свободны.

      Кирилл покинул мостик и вознамерился сходу отправиться к подчиненным. Однако преуспеть в своем начинании ему не удалось.

      – Подождите, пожалуйста, лейтенант!

      Кирилл оглянулся.

      Его спешно догонял господин ксенолог.

      – Не зайдете ли в мою каюту, лейтенант? У меня есть к вам пара вопросов.

      Ага, начальник хочет пообщаться с подчиненным в приватной обстановке. Порежимить тет-а-тет…

      – Слушаюсь, господин эксперт! Готов ответить на любые вопросы!

      И ниипёт, как говаривал Спиря. Нам, «кентаврам», скрывать от ученых представителей министерства обороны нечего! Даже если они носят штатское!

      – Знаете, лейтенант… Я вас попрошу об одной вещи. Не называйте, пожалуйста, меня экспертом. Обращайтесь по фамилии. Или по имени-отчеству. Я – Петр Павлович.

      Ишь ты, сплошные «пожалуйста» да «я вас попрошу». Безмундирная ты душа, кол тебе в дюзу!..

      – Слушаюсь, господин Миланов. – Кирилл помедлил. И через силу, скрывая неудовольствие, добавил: – Петр Павлович…

      Оказывается, нам, «кентаврам», придется скрывать профессию своего нового соратника. Что ж, дело понятное. Потому что секретное… Ладно, не привыкать!

      Каюта у эксперта-ксенолога оказалась невелика. Привычным «гробом», в котором перевозили по Мешку пушечное мясо, тут и не пахло. Режим транспортного сна господин эксперт проводил внутри довольно изящного аппарата, формой напоминавшего приплюснутый сверху и снизу цилиндр.

      Говорят, такие трансформируются в нормальную человеческую койку, потому что у экипажа корабля отнюдь не все ночи проходят в транспорт-сне…

      Рядом находился Ф-столик, на котором тут же появились бутылка коньяка «Сириус», две рюмки и нарезанный лимон. Не сами, разумеется, возникли – были добыты хозяином каюты из встроенного в переборку небольшого холодильника.

      «Может, ближайшее будущее побольше прояснится?» – подумал Кирилл и снял берет.

      Налили, чокнулись, выпили. Зажевали лимоном. Всё – стоя.

      «Сириус», конечно, не французский коньяк, но тоже ничего. Впрочем, настоящих французских коньяков галакт Кентаринов никогда не пробовал. Даже когда был хакером в Санкт-Петербурге.

      – Присаживайтесь, лейтенант, прошу вас!

      Тут же из пола возникли два Ф-стула.

      Присели.

      – Опоздавшая