Капкан на маршала. Станислав Рем

старика.

      Правая рука чекиста нервно подрагивала. В горле образовалась неприятная болезненная сухость, от которой першило, но Глеб Иванович не обращал на данный факт никакого внимания. Уж что его точно не волновало в данный момент, так это собственное здоровье.

      «Где-то мы с Кимом допустили промашку. – Последняя мысль обожгла мозг Старкова несколько минут назад. В тот миг, когда он услышал голос Левитана, передающий сообщение о награждении Жукова второй золотой звездой. – Точнее, не мы, а я. Я допустил ошибку. Вот только какую? Откуда это непонятное чувство, будто что-то не учёл? Не вижу, но явственно ощущаю промах. Даже ногтями, что неестественно. Что я сделал не так? Где? Может, напрасно отправил Кима на перехват Шилова? Нет, – Старков отрицательно качнул седой головой, – тут я поступил верно. Шилов должен находиться у нас под контролем. Иначе его скрутят люди Абакумова. А это крах всему. “Легенда” у Кима убедительная. В районе Тукумса работает разведшкола абвера, так что с данной стороны всё официально. Заодно соберёт материал. А если виной всему Фитин? Нет, при чём тут Паша? Ощущение ошибки возникло вот, только что, после прочтения Указа. Дело именно в Указе. Но что? – Старков откинулся на спинку стула. – Чертовщина какая-то! Ну, зачитали Указ, и что? Жуков стал дважды Героем Советского Союза. Давно пора. Может, не в Жукове дело, а в Баграмяне? Евдоким-то ведь в его “хозяйство” выехал. – И вновь отрицательный кивок головой. – Нет, нечто иное связано у меня с этим Указом. Нечто личное. Не на прямую. Косвенно. Но чётко! Ощутимо. Дьявол…»

      Кулак Старкова с силой опустился на столешницу, да так, что бюстик первого чекиста Страны Советов подпрыгнул и с тяжёлым стуком упал на бок.

* * *

      В тот день от массы вопросов и минимума ответов болела голова не только у старого чекиста Старкова. Вот бы удивился Глеб Иванович, если бы узнал, что в ту самую минуту почти такие же телодвижения в связи с передвижением предметов у себя на столе, только вдали от Москвы, за водным пространством Ла-Манша, воспроизводил и премьер-министр Великобритании, сэр Уинстон Черчилль. Только у последнего голова раскалывалась не от Указа Советского правительства, а от последнего сообщения министра иностранных дел Британии Энтони Идена.

      Иден, в контексте информационной записки о подготовке очередной встречи глав Великобритании и СССР, которая предположительно должна была состояться в Москве, в последних числах сентября – первых числах октября, дополнительно сообщил о том, что Кремль (Иден так и написал «Кремль призывает» и дважды подчеркнул написанное) на протяжении нескольких последних июльских дней, прямым текстом призывает Варшаву поднять вооружённый мятеж. «Сегодня, 29 июля, утром, Советы обратились к жителям польской столицы, – информировал Иден, – с призывом к вооружённому восстанию». Данная информация, писал министр, только что поступила от британского посла в Москве Арчибальда Кларка Керра. Черчилля, как и Идена, данное сообщение посла привело в состояние недоумения.

      В том, что Польша будет захвачена Советами,