Игра в ложь. Сара Шепард

за плечо. – Думаю, ты должна знать, какова наша милая Эмма на самом деле.

      С этими словами он снова вытащил из кармана смартфон и начал листать приложения.

      – Ты о чем? – удивилась Эмма, подходя ближе.

      Трэвис самодовольно усмехнулся и прикрыл экран рукой:

      – Я собирался поговорить с тобой об этом один на один. Но теперь уже слишком поздно.

      – Поговорить? О чем? – Эмма резко шагнула к нему, задев столик и едва не свалив стоящую на нем свечу с ароматом цитронеллы.

      – Не притворяйся, – пальцы Трэвиса скользили по экрану. Над его головой вился комар, но он был слишком занят, чтобы отогнать его. – Я знаю, ты чокнутая.

      – Что ты имеешь в виду? – Кларисса с беспокойством смотрела на сына.

      – Вот что! – торжествующе заявил он, поворачивая телефон так, чтобы всем было видно.

      Во двор ворвался порыв сухого горячего ветра, обжег Эмме щеки и запорошил пылью глаза. Вечернее небо потемнело до глубокого черно-синего оттенка. Трэвис подошел совсем близко к ней, обдав запахом дыма, и показал экран телефона, на котором уже был открыт сайт с любительскими видеозаписями. Он набрал в поисковике «Саттон, Аризона» и запустил медиаплеер.

      Видео загружалось медленно. Кто-то снимал панораму, держа камеру в руках. Звук отсутствовал, как будто микрофон специально отключили. Когда камера завершила круг, в кадр попала фигура девушки, сидящей на стуле. На глазах у нее была черная повязка, на тонкой изящной шее висела широкая цепочка с серебряным медальоном.

      Девушка отчаянно мотала головой – вперед-назад, вперед-назад, – и медальон мотался из стороны в сторону. На мгновение изображение пропало, а когда появилось снова, оказалось, что за спиной у нее кто-то стоит и тянет за цепочку так, что она пережимает девушке горло. Она запрокинула голову, взмахнула руками, забила ногами.

      – Боже мой, – Кларисса прикрыла рот ладонью.

      – Что происходит? – прошептала Эмма.

      Душитель – его лицо скрывала маска – натягивал цепь все туже и туже. Спустя тридцать секунд девушка перестала сопротивляться и обмякла на сиденье.

      Эмма попятилась. Неужели Трэвис только что показал им запись убийства? Что за бред? И как, по его мнению, все это могло быть связано с ней?

      Объектив камеры все еще был направлен на девушку в повязке. Она не двигалась. Экран потемнел, а потом картинка возникла снова, но уже с другого ракурса. Теперь камера лежала на земле, фигура на стуле оставалась в кадре. Кто-то подошел к ней и снял повязку. Спустя несколько долгих секунд девушка закашлялась. Из ее глаз катились слезы, она медленно моргала. За долю секунды до того как запись прервалась, девушка подняла голову и рассеянно посмотрела прямо в объектив.

      Эмма лишилась дара речи. Кларисса громко ахнула.

      – Ага! – воскликнул Трэвис. – Я же говорил!

      Эмма смотрела на экран, не в силах отвести взгляд от круглого лица девушки, больших голубых глаз, чуть вздернутого носа. Она была похожа на нее, как отражение в зеркале.

      Потому что девушкой на видео была я.

      2. Кто