Игра в ложь. Сара Шепард

которой оставила вещи. На нее падала широкая полоса яркого света от прожектора с соседней парковки. Эмма вздрогнула: сумки не было. Кто мог ее забрать? И где же все-таки Саттон? Куда идти, когда вечеринка закончится? Денег у Эммы не было: кошелек остался в сумке. Там же лежал и паспорт.

      Совсем рядом послышались треск и шуршание. Эмма повернулась к дому Ниши, но на дорожке никого не было.

      Чпок.

      Кто-то открыл банку с газировкой. Эмма огляделась по сторонам и заметила фигуру человека на лужайке перед соседним домом. Он стоял возле большого телескопа, однако взгляд его был прикован к Эмме.

      – Прошу прощения, – она сделала несколько шагов назад.

      Парень шагнул вперед, и огни вечеринки осветили его лицо: выступающие скулы, круглые глаза, коротко остриженные волосы. Тонкие, плотно сжатые губы как бы говорили: «Не лезь». Одет он был не так нарядно, как парни во дворе у Ниши, но даже простая серая футболка идеально очерчивала мускулы на его груди и плечах.

      Я его знала, но – пора бы уже привыкнуть, – не помнила, откуда.

      Со стороны дома Ниши донесся взрыв смеха. Эмма обернулась, затем снова посмотрела на молодого человека. Он имел мрачный вид – при том, что в соседнем дворе веселились от души, – а ей всегда нравился именно такой тип парней.

      – Почему ты не на вечеринке? – спросила девушка.

      Ответа не последовало. Молодой человек просто смотрел на нее, и глаза его тускло блестели в лунном свете.

      Эмма шагнула на дорожку и направилась к нему, остановившись только у самой калитки.

      – За чем наблюдаешь? – она махнула рукой на телескоп.

      Он снова промолчал.

      – Венера? – предположила Эмма, все еще надеясь завязать разговор. – Большая Медведица?

      Парень негромко хмыкнул, провел рукой по коротким волосам и отвернулся. Нахмурившись, Эмма тоже повернулась к нему спиной:

      – Ну и пожалуйста! – выпалила она, стараясь не выдать раздражения. – Развлекайся. Мне плевать.

      – Персеиды, Саттон.

      Эмма стремительно обернулась. Так он знал Саттон?

      – Что такое Персеиды?

      – Это метеорный поток, – молодой человек облокотился на ограду.

      – Можно мне посмотреть?

      Он даже не пошевелился, когда Эмма вошла в калитку.

      Его дом оказался небольшим бунгало песочного цвета, вместо гаража – навес для автомобиля, дворик, обрамленный кактусами. Оказавшись лицом к лицу с незнакомцем, Эмма смогла разглядеть молодого человека как следует: густые брови, яркие синие глаза. За его спиной, в тени, обнаружились садовые качели, на которых стояла тарелка с бутербродами и лежали две книги в кожаном переплете. На одной из них даже можно было прочитать вытесненное название: «Уильям Карлос Уильямс. Сборник». Эмма никогда раньше не встречала парня, увлекающегося поэзией – ни одного, кто мог открыто в этом признаться.

      Тем временем телескоп был настроен, окуляр подкручен так, чтобы Эмме было удобно смотреть, и парень сделал приглашающий