Остров Русь 2, или Принцесса Леокады. Юлий Буркин

это птичий грипп на людей перекинулся? – крепко обняв сумку, предположила пожилая женщина.

      – Да не! – выкрикнул кто-то. – Я слыхал, это комары какие-то народ покусали.

      – Какие комары?! – вклинился в беседу смуглый, по-военному подтянутый мужчина. – Теракт это! Враги воду отравили. Они ж нас, добреньких, голыми руками теперь возьмут!

      – А если в кране нет воды, значит, выпили, простите, жиды? – задал риторический вопрос дяденька интеллигентного, но потрепанного вида. – Это, смею вас заверить, откровеннейшая демагогия! Если бы дело было в воде, тогда почему беда не коснулась нас с вами? Меня, например?

      – А ты, профессор, когда в последний раз воду-то пил?! – возразил «офицер».

      Интеллигент смущенно взъерошил волосы, но не отступил:

      – Вода, с вашего позволения, содержится в любых напитках!

      – Оно, конечно, так! – вмешался пролетарий. – Однако сдается мне, алкоголь эту заразу убивает. Я вот, например, безалкогольных напитков не пью уже лет сорок и, как видишь, человеком остался.

      – И я воду не пью... И я! – загомонили вокруг. – А я и пиво-то редко...

      – Что ж, ваша гипотеза кажется вполне жизнеспособной, – признал интеллигент. – Вот только чем вы, любезнейший, докажете, что вас действительно не коснулось это... Э-э-э... – Он запнулся, пытаясь найти подходящее слово.

      – Подобрение, – подсказал Стас.

      – Вот-вот! Подобрение! Спасибо за термин, молодой человек.

      – Получи доказательство! – рявкнул пролетарий и так влепил ему в ухо, что тот едва не свалился с ног. Но удержался, резко принял боксерскую стойку и стал подскакивать, как какой-то неадекватный Тайсон. Пролетарий удивился, опустил руки и тут же получил в глаз. И они стали мутузить друг друга так, что только перья в стороны полетели. Народ, окружив дерущихся, азартно болел. Видно, здорово уже по агрессии люди соскучились.

      – Прямо как мы с тобой, – заметил Стас. – Такие же придурки.

      – Ну а как по-другому проверишь? – заступился я.

      В самый разгар потасовки у меня из кармана запел голосок Леокадии: «Кис-кис, брысь, кис-кис, мяу...» Только вчера этот рингтон себе закачал.

      – Алле?! – крикнул я в трубку, прикрыв ее рукой, уж очень народ шумел.

      – Костик, – услышал я мамин голос. – Вы проснулись?

      – Да, конечно, – говоря, я немножко отошел в сторону. – А чего это вы нас не разбудили?

      – Ну... – смутилась мама. – Жалко было... Чем занимаетесь?

      – Да так, ничем. Отдыхаем.

      – А, ну молодцы. Отдыхайте. Я к обеду домой вернусь, что-нибудь вкусненькое приготовлю. Хухры-мухры[1]?

      Та-ак... Совсем с ней плохо. Она с нами по-древнеегипетски пять лет не разговаривала.

      – Хухер-мухер, ардажер[2], – ответил я таким голосом, каким беседуют с тяжелобольными, и отключился.

      А когда сунул мобильник в карман и вернулся, то оказалось, что все кардинально изменилось. Пролетарий

1

Хорошо? (возм., др.-египт.)

2

Хорошо, мама (возм., др.-египт.)