Сталь решает не все. Виктор Зайцев

методом, да ещё в Выселках, увы, уже не узнать. Чтобы не портить ощущение удачного розыска, Белов выплатил стоимость украденных животных потерпевшим из своих средств.

      Даже такой, не совсем удачный, результат розыска произвёл на аборигенов сильное впечатление. Узнав, что уральцы обсуждают победу своего старейшины над сильным шаманом, Белов подсунул им версию, что разрушил колдовство шамана святой водой из бражинского храма и круговым крестиком, с молитвой на устах. Предприимчивый Сурон написал согласованное со старейшиной выступление, которое многократно произнесли в храме уральские священники. А выселковцы до первого снега за свои средства отстроили в посёлке храм, стремясь обезопасить себя от подобных воров навсегда.

      Белов посоветовал дополнительно укрепить частокол вокруг Выселков, когда направился к вождю убитых угров, Топору. Несмотря на явную вину шамана и его ученика, старейшина не мог быть уверенным в решении Топора. Не зря говорят, что своя рубашка ближе к телу, свой шаман мог оказаться важней выгодной торговли с уральцами и доброго соседства. Отправлялся на встречу с уграми-охотниками Белов с тяжёлым сердцем. Личное появление убийцы шамана угры могли воспринять глубоким оскорблением. На берегу Камы возвращения «похоронной» делегации остался ждать Сысой с двумя десятками дружинников, готовых через три дня идти на выручку Белова, Ждана и старосты Выселков. Закончить военный конфликт можно было лишь быстрым уничтожением всего рода охотников. Иного выхода не было, партизанской войны с уграми уральцы могли не выдержать.

      Кроме пары мертвецов уральцы везли подарки в размере виры за двойное убийство, хотя разговор Белов начал с намёков о вире от угров. За то, что их родичи воровали в Выселках и были пойманы на месте преступления. За убийство вора в таком случае виру не требовали. Кроме того, отставной сыщик перечислил украденный скот и кур, указав, что данный ущерб уральцам не возмещён. Закончил свою речь он неожиданно для угров.

      – Велика вина ваших родичей, опозоривших нашу дружбу, – сыщик взглянул на осунувшееся лицо Топора, тот явно подсчитывал, во что обойдётся примирение с уральцами. Честный вождь не пытался оспорить выводы Белова, доверяя ему, – однако между друзьями и соседями не должно быть подсчёта убытков, как на торгу. Недоверие принесёт нам больше вреда, нежели какая-то вира за обиду. Возможно, этого и добивался покойный шаман, пытаясь поссорить наши роды. Уральцы не требуют никакой виры за обиду ваших родичей, – продолжил сыщик, – мы передаём вам убитых для достойного погребения и надеемся, что крепкий лёд нашей дружбы не разобьёт камень, брошенный шаманом.

      Когда до угров дошёл смысл фразы, Топор пригласил гостей на обед, направив нескольких воинов на места стоянок покойного шамана. Дальнейшее происходило достаточно мирно, только спали уральцы в гостевом чуме поочерёдно – всё-таки боязно, вдруг у шамана остался родич, желающий мести.

      Утро вождь продолжил добрым пиром, к обеду